Красная Поляна навсегда! Прощай, Осакаровка - София Волгина

Ирини почувствовала дочкину не радость. Конечно, они живут очень бедно. После этого случая, Ирини решила обзавестись белыми простынями. А эти люди жили зажиточно. Шустрая дочка сразу уловила эту разницу.

Вообще все отмечали ее сообразительность. Сама Ирини не очень-то это замечала. Правда, перед самым отъездом из Осакаровки, дочь удивила не только ее, но и всех родных. Наташа просилась пойти в кино с Ириниными братьями. Ирини не пускала, считала, что она все-равно ничего не поймет. Генерал говорил тоже, что ей еще рано, но добряк Харитон взял ее с собой. Немой фильм был о войне с немцами, о женщине разведчице, о любви. Как ни странно, после кино, четырехлетняя Наташа ответила на все вопросы, что в том кино происходило. И Роконоца, и Харитон, и Генерал, и сама Ирини диву давались. На самом деле, Наташа ничего не поняла из фильма. Но когда стали расспрашивать, она смекнула, что речь идет о том самом фильме, который они обсуждали подробно накануне, вечером, после того как ее, Наташу, отправили за дверь спать. А она, обиженная, просидела все это время приложив ухо к двери, с любопытством слушая обсуждение интересного фильма.

Наташа, по мнению Ирини, была несимпатичным ребенком: очень худая, малюсенькая. Лицом вся в отца. Только белее кожей, и нос, слава Богу, не в него. Недаром Ирини молилась Богу только, чтоб ребенок не унаследовал Саввин шнобель. Не то, что Катюша: копия мамы – белокожая, круглолицая, пышненькая. Только цвет и разрез глаз отцовский. И она, и Савва очень любили красивую дочечку. Наташина некрасивость Ирини не расстраивала: что толку, что она сама красавица, а счастья пока не знает. Не в красоте дело. «Не родись красивой, а родись счастливой», «Не красавица славится, а кто кому нравится». Эти бабы Нюрины присказки, она хорошо помнила. По-справедливости сказать, и Наташа становилась хорошенькой с каждым годом. Летом сфотографировались с детьми. Красивая фотография получилась. Наташа посередине, Катя на высоком стульчике возвышается над ней, и они с Саввой с двух сторон. Она в шелковом платье, а муж в хорошем, новом костюме. Фотография-загляденье. Савва разослал такую всем родным своим и Ирининым.

Какая благодать жить в собственном доме, пусть и недостроенном, какая это радость жить хоть и тесно, но в своем углу. Ирини не привыкла быть на правах просящей. Она б никогда не согласилась жить у людей и стеснять их. Хоть для этого ей пришлось бы строить десять домов. Этот дом по счету был уже четвертым, который она строила своими руками. «Нормально», если учесть, что ей исполнилось двадцать шесть. Конечно, уплывает ее красота от такой беспрерывно тяжелой работы. Этой весной, когда она была беременна третьим ребенком уже пять месяцев, произошла неожиданная встреча с Иваном Балуевским.

Ирини поехала на Центральный рынок с тетей Соней. Ей, беременной, остро захотелось мяса, вкус которого уже стала забывать. Странно, у бедной матери и то ели мясо, а здесь с Саввой бесконечно приходится экономить. Уже на выходе из рынка ее окликнул чей-то знакомый голос. Обернулась, а это Иван. В военной форме, молодой, стройный красавец! Как будто годы его не коснулись! Ирини почувствовала, как краска заливает ей лицо. Ей было неудобно, что он видит ее беременной и поблекшей. А Иван, как будто не замечал ее смущения. Был весел, рад встрече. Пожимал долго ей руку. Расспрашивал, как поживает. О себе сказал, что в командировке на полтора дня, что сегодня же вечером уезжает. Ирини пригласила его к себе. Но он не успевал, спросил только адрес. Пообещал найти в следующий раз. Распрощались, когда через минут пятнадцать к ним подошел другой военный и Ивану пришлось спешно удалиться с ним. Но Ирини успела узнать, что он еще не женат и не собирается.

– Пока нет невесты, – сказал он и, смущенно, перевел разговор на другое.

– Симпатичный парень, – заметила с улыбкой тетя Соня, когда он, распрощавшись, ушел, – а что это ты так раскраснелась?

– Я? Раскраснелась? – спросила удивленным тоном Ирини, еще более краснея.

– Видно – видно, что ты ему нравишься, – продолжала наступать на нее тетя Соня, – кто же он такой?

– Осакаровский, друг детства моего брата, не знаю, как он здесь оказался. Хоть бы зашел, рассказал, как живет…

– Небойсь еще командируют. Ох, и нравятся мне военные!

– Мне тоже. Он собирался в Морское училище поступить, не приняли по каким-то причинам. Пошел потом в военное училище. Жаль среди греков нет военных…

– Да…Как бы грекам пошла такая форма, – заметила тетя Соня.

Обе призадумались, занятые своими мыслями.

– Такая жизнь, – заключила Ирини, после небольшой паузы и принялась рассказывать случаи из их Осакаровской детской жизни. Тетя Соня слушала, не перебивала; она знала, что самым приятным для ее молодой подруги были воспоминания о прошлой жизни в доме матери.

К лету приехала на жительство Саввина сестра Аница. Привезла распечатанное письмо от Алексиса. В письме для Генерала он вложил специально письмо для Ирини и просил его как-нибудь передать сестре. Ирини удивилась, как быстро сама сумела прочесть целую страницу. Правда письмо было написано полупечатными буквами. Алексис писал, что все у него хорошо. Нравится медицинская практика и чувствует себя почти врачом. Выбрал себе не терапию, как хотел сначала, а гинекологию. То есть помогать женщинам рожать. Ничего себе – гинеколог! Как всегда, Алексис удивлял ее. Спрашивал, как ее дела и, чтоб она тоже ему написала, не стеснялась своих ошибок. Сообщал, что планирует приехать следующим летом в середине августа. В конце была приписка, что сестра Валя вышла замуж за однокурсника, сына Белорусского министра.

– Ни хрена себе, – высказался вслух Савва.

– Я тоже так подумала, – поддержала его сестра Аница. – И ведь ничего такого особого. Не симпатичнее нас с Ирини.

Ирини их не слушала, и снова принялась перечитывать письмо. Конечно, встреча с Ваней Балуевским ее порадовала, но вот кого бы она в своей жизни хотела 6 увидеть, так это Алексиса. Хоть бы фотокарточку прислал. Спасибо, часто снится ей. Знала, раз снится, значит еще долго не увидит, но все же была рада этим снам. Там, в своих снах, она разговаривала с ним, обсуждала свои и его проблемы и чувствовала себя счастливой. Просыпалась