Собиратель историй - Иви Вудс
Сердце стучало как сумасшедшее. Тесс была права: в эту минуту ничто не радовало меня больше, чем мысль, что мы все-таки взялись шить платье. Однако если к вечеру его нужно закончить, то стоило поторопиться: работы еще полным-полно. Я сказала отцу, что пойду к Тесс, а у него будет время поговорить с мамой в мое отсутствие. Наверняка случится жаркий спор, и я не хотела быть ему свидетельницей.
— Я собирался одолжить двуколку у священника, чтобы заехать за тобой, — сказал Гарольд.
— Буду очень ждать! — ответила я и с такой яростью закрутила педали, словно у моего велосипеда отросли крылья.
Глава 24
— Ну, прямо как сказочная принцесса! — воскликнула Тесс, когда мы добавили последние штрихи к платью. Лиф с высоким воротником был отделан полосками кружева и вязаными цветами. Атласный пояс, обхватывающий талию, украшали ленты, ниспадавшие по всей длине юбки. Еще мы переделали шов сзади, пришили крючки-застежки, а юбку украсили маленькими капельками, которые при движении переливались. Тесс собрала мои волосы в пучок, из которого выпадало несколько вьющихся прядей. Когда пришло время примерять платье, я надела его поверх нижнего белья, а Тесс застегнула его на спине. Я повернулась к ней лицом и подумала, что моя подруга сейчас умрет от восторга.
— Ну как? — спросила я, хотя Тесс и так не скрывала своих эмоций. — Как будто фейри соткали это платье из чистого золота! — рассмеялась я.
Тесс обошла кругом, оценивая свое творение, заставляя меня кружиться и подрезая торчащие кое-где нитки.
На стене висело небольшое зеркало, и Тесс подняла его повыше, чтобы я могла со всех сторон рассмотреть свое первое бальное платье. Я почувствовала себя принцессой, и от восторга на глаза навернулись слезы.
— Я не могу выразить, как я тебе благодарна, Тесс! — воскликнула я и тут же добавила с сожалением: — Ох, и я пыталась поговорить с Падди про тебя, но ничего из него не выудила.
— А я и забыла тебе сказать, что он заходил сегодня утром. — По ее губам пробежала озорная улыбка. — Спрашивал, не соглашусь ли я поехать с ним на следующей неделе на танцы в Эннис.
— Ох, я так рада! — взвизгнула я.
Мы довольно долго болтали про жизнь и про платье, и я вернулась домой позже, чем собиралась. Платье получилось восхитительное, но мне все равно пришлось надеть поверх старенькое зимнее пальто. Ну, тут уж ничего не поделаешь. По крайней мере, когда придем на вечеринку, я сниму его.
Я увидела двуколку перед домом и поняла, что Гарольд приехал раньше меня, а еще что мое опоздание получилось удачным. Как бы родители ни спорили между собой, в присутствии Гарольда они будут вынуждены сдерживаться, а это мне на руку. Первое, что увидела, когда зашла в дом, было лицо мамы. За маской невозмутимости скрывалась ярость. Расплата за сегодняшнюю выходку пугала, но, по крайней мере, на этот вечер меня отпустят из дома.
— Выглядишь потрясающе, — сказал Гарольд, поднимаясь с места. Его наряд был безукоризненным: белый галстук, фрак, цилиндр в руках. Он смотрел на меня пристально, совсем как в тот день, когда мы только познакомились. Это сбивало меня с толку. Кто он для меня: все еще недосягаемый ученый — или кто-то больше? В любом случае я не могла решить это в ту минуту, когда все смотрели на меня.
— О, это просто мое старое пальто, — отмахнулась я, расстегивая пуговицы и демонстрируя всем свое платье. Мама громко ахнула, а у папы, кажется, даже слезы блеснули в глазах.
— Где ты взяла это платье? — спросила мама, и гнев в ее голосе уступил место восхищению.
— Мы с Тесс сшили его сами. — Я немного покрутилась.
— Великолепное, — признал Гарольд.
— И я уверен, на празднике не будет ни одной женщины, которая своими руками сделала себе наряд, — добавил отец. — Какая талантливая у нас дочка, правда, Китти?
— О да, очень талантливая, — с нотками раздражения в голосе согласилась мама. И все-таки ей пришлось признать, что мы с Тесс проделали потрясающую работу! Она развернулась и ушла к себе в спальню, и я подумала было, что она злится сильнее, чем мне показалось вначале, но тут мама вернулась, держа в руках маленькую шкатулку, и молча протянула ее мне.
— Что это? — спросила я.
— Мои жемчуга. Будь с ними аккуратна.
Я открыла простую черную шкатулку и увидела красивые жемчужные серьги и такое же ожерелье. Цвета слоновой кости, они отлично шли к поясу на платье. Бабушкин жемчуг. Папа подарил его маме, когда они обручились.
— Нет, я не могу! — запротестовала я. Это было слишком.
— Может, ты их и не заслуживаешь, с учетом твоей выходки, — пробормотала мама, застегивая ожерелье у меня на шее, — но никто не посмеет сказать, что моя дочь выглядела неподобающе для праздника.
И она отступила назад, любуясь мной.
Когда мы уже уходили, я услышала, как за моей спиной мама шепчет Гарольду:
— Ты же присмотришь за ней, правда?
Что ж, родители всегда беспокоятся, но я не думала, что мне потребуется защита. Не в этот вечер. Родители махали нам вслед в окошко, окруженные теплым светом очага, и вдруг они показались мне очень маленькими, уязвимыми. Я почувствовала себя странно, как будто я покидаю их навсегда и мы больше не увидимся. Гарольд помог мне забраться в повозку, и, к счастью, управлялся он с ней намного лучше, чем с Энгусом, запряженным в плуг.
Звезды на темно-синем небе казались глазами зрителей, наблюдающими за нами в эту волшебную ночь. Было холодно и морозно, и, когда мы говорили, вместе со словами изо рта вырывались облачка белого пара, которые тут же рассеивались. Я нервно теребила пальцы — можно было подумать, я впервые видела свои руки и обращала внимание только на них.
— Это первый раз, когда ты едешь на вечеринку? — спросил Гарольд.
— Это мое первое… все, — ответила я, радуясь, что могу отвлечься. — Как думаешь, всех будет мучить вопрос: что эта деревенская девчонка забыла в Торнвуд-хаусе?
— Не думаю, что этим вечером хоть кто-то догадается, откуда ты, Анна, — мягко ответил Гарольд. — Но главное — тебе не нужно бояться их мнения. Ты из хорошей семьи, у тебя доброе имя и незапятнанная репутация. Ты должна гордиться своим происхождением.
Он совершенно не понимал, о чем я говорю.
— На самом деле, Анна, я бы хотел…
— Я горжусь тем, кто я! — перебила я его. — Но хочу, чтобы Джордж… то есть мастер Хоули видел во мне леди. — Сказав это,
