Собиратель историй - Иви Вудс

— Каких историй? — спросила я.

— О, ну, знаете, местный фольклор. Общаюсь с людьми, чтобы узнать, верят ли они в существование фейри.

Воцарилась тишина, мы все украдкой переглянулись. Однако мистера Краусса это нисколько не смутило.

— Моим интересом в этой области я обязан вашему поэту, мистеру Уильяму Батлеру Йейтсу. Он посещал наш университет в Калифорнии и был весьма красноречив, рассказывая о том обширном веровании в потустороннее, которое еще живо в сознании ирландского народа. Я антрополог, и мне показалось, что никто прежде не проявлял академического интереса в этой области — исследование веры в фейри. И вот поэтому я здесь.

Закончив короткую речь, он сделал паузу, чтобы отпить чаю, и за это время его слова уложились у нас в головах.

— Вы изучаете… фейри? — наконец спросил отец.

— В некотором смысле да. Я собрал довольно много доказательств… — Он полез в свою сумку и вынул оттуда несколько больших тетрадей черного цвета.

— Доказательств? — в замешательстве переспросила мама.

— Лучше будет назвать их свидетельствами. Я побывал во всех кельтских регионах, и на самом деле Ирландия — моя последняя остановка перед возвращением в Оксфорд.

Мы все — мама, папа и я — беспокойно заерзали на своих местах. Родители посматривали в мою сторону, и кто угодно уже догадался бы, что нам не очень хочется сворачивать на эту тропинку. Моя мама — женщина современных взглядов, получившая образование в городе, — несуеверна и всегда говорит, что люди из деревень верят во всякую чепуху, потому что только так они могут придать смысл тому, чего не понимают. Вот почему тема разговора таила в себе подвох.

— А что за кельтские регионы? — удовлетворив свою жажду сладкого, встрял в разговор Билли.

— Их несколько: Шотландия, Уэльс, Корнуолл, что на юге Англии, остров Мэн, а также Бретань — это уже север Франции.

— И вы объехали все эти места, чтобы найти фейри? — спросила я, не в силах больше молчать.

— О, цель моей диссертации не в том, чтобы отыскать фейри как таковых, — я ищу лишь доказательства того, что вера в них все еще существует у кельтских народов.

Он совершенно захватил наше внимание. Право слово, что за человек, особенно хорошо образованный, проделал бы путь из Америки, чтобы расспрашивать местных о na Daoine Maithe, Добром Народце, как мы его называем? О таком редко говорят и в кругу своих. Словно прочитав мои мысли, мистер Краусс подтвердил, что получить свидетельства ему было нелегко.

— Некоторые люди с радостью делятся опытом, но большинство опасается иностранцев, устраивающих расспросы, — сообщил он. — Поэтому в каждом регионе, куда бы я ни приехал, я стараюсь нанять помощника из местных, который помогает мне с этими беседами.

— Ну разве не здорово?! — восхищенно воскликнул отец, набивая табаком трубку. Мне всегда доставляет большое удовольствие наблюдать, как его толстые мозолистые пальцы управляются с крошечной трубкой. Руки у отца — как две лопаты, которыми можно накопать торфа на вечер или вспахать целое поле картофеля. Обычно табак попадает не столько в трубку, сколько ему на колени. — И что, вы уже нашли помощника здесь?

— Еще нет, я только приехал из Слайго. Может, вы порекомендуете кого-то? — Мистер Краусс поставил чашку с блюдцем на камин.

— Я могу! — неожиданно для себя самой выпалила я. Конечно, родители ни за что не согласятся, так что это была не более чем бравада с моей стороны.

— Ни в коем случае! — резко возразил отец, подтверждая мои предположения.

— Анна, спасибо, это очень любезно с вашей стороны, — отозвался мистер Краусс, — но, боюсь, я не смогу принять это щедрое предложение, если ваши родители возражают.

— А что именно будет делать ваш помощник? — спросила мама, помешивая чай и игнорируя отца, разинувшего рот от удивления.

— О, просто ходить со мной по домам в деревне, представлять меня жителям — только и всего. Главное качество, которым необходимо обладать моему ассистенту, — пользоваться доверием местных: это должен быть тот, кто хорошо ладит с людьми, внушает им уверенность, что они могут поделиться личным опытом. И еще, конечно, гэльский язык: я так и не смог овладеть им, поэтому мне требуется переводчик.

Мама задумчиво смотрела в сторону, отец пыхтел трубкой, а мне приходилось сдерживать себя, чтобы помалкивать, не вскочить и не закричать, что никого лучше меня для такой работы не найти. В конце концов, гордыня — смертный грех.

— Моя дочь не будет бродить по деревне с незнакомцем — без обид, мистер Краусс, — сказал отец. — Что подумают соседи?

— Подумают, что она умная молодая женщина, у которой к тому же есть работа, Джо Батлер, — отрезала мама. Ни для кого не было секретом, что она всегда возлагала на меня «большие надежды», что означало — жизнь за пределами фермы. По мере того как серебристых прядей у нее на голове становилось больше, эти надежды росли и крепли.

— И что же, вы будете ей платить? — поинтересовался отец.

— Не порти беседу упоминанием денег, Джо! — зашипела мама.

— Это будет немного, но да, я компенсирую Анне потраченное время, — ответил мистер Краусс.

— О, мама, пожалуйста, позволь! Я могу заканчивать дела по дому до завтрака, а днем помогать мистеру Крауссу и возвращаться домой к ужину, — попросила я.

— А как насчет другой твоей работы, плетения кружев? — спросила мама, но я уже знала, что она согласится.

— Я могу заниматься рукоделием вечером, — тут же нашлась я, потому что была готова пообещать ей хоть луну с неба. После окончания школы я ездила в Килраш, к сестрам милосердия, чтобы научиться вязать кружева крючком, и теперь могу хорошо зарабатывать прямо из дома. Сестрам шлют заказы на кружево из Дублина и со всей Англии, недостатка в работе нет.

Однако если ты девушка восемнадцати лет в Торнвуде, жизнь не балует тебя разнообразием событий. Мне представилась редкая возможность, и я не могла упустить ее, тем более что удача сама постучала в мою дверь. Это был знак.

— Так вы отпустите меня? — спросила я, переводя взгляд то на маму, то на отца.

— Вы присмотрите за моей Анной? Я против того, чтобы она переступала порог таверны, и она должна всегда быть дома до темноты, — обратился мой отец к мистеру Крауссу. (А ведь сейчас такое время, что темнеет уже в четыре часа дня.)

— Даю вам слово, мистер Батлер. Я почту за честь взять вашу дочь в помощницы, и, уверен, она сыграет важную роль в успехе моей будущей работы, — сказал мистер Краусс, вскакивая на ноги. Он