Моя стая-семья и не только - Евгения Кимовна Романенко
С возрастом Скарлетт стала темнее, но по всем стандартам, дочь пограничных собак-немцев на выставки была не пригодна. О чём мне, весьма грубо, сказали в клубе. И это несмотря на все родословные родителей. Да и фиг с вами, господа снобы! Любят же не за породу, не за количество медалей и грамот. Любят за сердце, за любовь и верность. Любят, потому что любят. И всё!
Маму Скарлетт, боевую псицу-немку, комиссовали по ранению со службы на границе. Может от стресса, а может, по неопытности (собаке было шесть лет, первый раз ощенилась), через две недели мать перестала кормить щенков. Вот одну щенульку и принесла мне подруга. Я тогда болела, и из квартиры на третьем этаже не выходила уже месяца три, нянчила свою астму. Даже за хлебом не могла сползать. А тут щенок, которому две недели от роду, и который бессовестно напрудил мне на кровать.
─ Женька, ты собак любишь, она у тебя выживет. Спасай!
Чмокнув меня в нос, подруга умчалась. А Скарлетт осталась. Но с ребёнком надо гулять. А значит ─ надо жить.
И я выжила тогда. Наверное, для того, чтоб спасти несколько собачье-кошачих душ после этого. Это маленькая Скарлюха заставила меня сползти с кровати и нести её на ручках с третьего этажа пописать. А чтоб не ползать по этажам через каждый час, я, набрав мешок лекарств, уходила с ней гулять на целый день.
Длительные прогулки, игры, свежий воздух (если такой есть в городе) ─ всё это заставило мою астму заткнуться. Нет, она пыталась вылезти и загнать опять меня домой, но Скарлетт стояла на страже. Когда у меня начинался приступ и уже не помогал ингалятор, Скарлетт летела к ближайшему таксофону и лаем просила вызвать скорую. Люди, как ни странно, её понимали.
Сколько раз она так меня спасала! Но один раз, когда ей было десять месяцев, а это уже взрослая немецкая овчарка, человек её испугался. Другой позвонил, но приступ затянулся и меня забрала скорая. Понятно, что собаку в машину не взяли. Скарлетт бежала за скорой до самой больницы. Я могла только просить, чтобы водитель не ехал быстро.
Меня положили в палату, а под окном сидела Скарлетт! Под вечер она ушла домой. Утром примчался муж, а впереди его Скарлюха. Сотовых телефонов тогда не было, я позвонить не могла, а из приёмного покоя больницы позвонить родным забыли.
А Скарлетт помнила и знала, куда надо вести. Муж потом рассказывал, как бежал за ней почти через весь город. Она спасла меня! И это был не первый раз.
Скарлетт и Крис
Когда Скарлетт было всего полгода, я и моя подруга Людмила, взяв собак, закупив мясо на шашлыки, пошли в горы, туда, где прохладный воздух и нет удушающего смога.
У Люси был замечательный пёс Крис, которого она вынянчила. Иначе ему бы не жить. Дисплазия задних конечностей в те годы ─ это был смертный приговор. Этот щенок немецкой овчарки, которого заводчики хотели уничтожить, стал шикарным псом.
Они подружились, взрослый собакен Крис и полугодовалая щенулька Скарлетт. Моя Скарлюха как будто понимала, что Крис скакать с ней не будет, что он не такой, как она. И она взяла его под опеку! Крис ведь тоже был молодой, ему хотелось и поскакать, и подраться с другими кобелями. И, прежде чем Люся, или мы обе успевали вмешаться ─ на пути опасности вставала его подружка Скарлетт.
Тогда мы на сутки пошли в горы. Днём собаки играли, Скарлетт плавала в горной речке (она вообще воды не боялась), мы готовили ночлег и кострище.
Недалеко стояли стоги с сеном, мы надёргали его для постели (разумеется, с возвратом). Вечер прошёл замечательно. Даже из ближайшего посёлка никто не пришёл знакомиться. А ночью началась гроза.
Собаки нас выгнали на поляну. Крис остался с нами, не пуская нас под деревья, а Скарлетт исчезла. Дождя так и не было. Но молния зажгла сухое дерево. Загорелся ближний скирд. Мы даже толком испугаться не успели. Появилась Скарлетт, люди с лошадью, телегой и бочкой воды. Загоревшийся скирд залили. А потом не дали нам спать до утра. Всё нахваливали наших собак. Скарлетт, оказывается, посёлок на уши подняла, Крис ─ умница, под деревья нас не пустил. Тогда мы с Людмилой и поняли, что собаки нам жизнь спасли!
Когда Скарлетт было восемь месяцев, мы с Людой и Крисом снова собрались в горы с ночёвкой и шашлыками. Погода была по-осеннему холодной, солнечной и тихой.
Наш поход, далеко уже не первый, проходил по накатанной колее. Место для стоянки уже знакомо. Кинули вещи, пошли гулять по предгорьям. Мы с Люсей насобирали яблок, трав, собаки вволю нагонялись за фазанами и зайцами. Все проголодались, пошли к биваку.
Накормив собак, развели костёр, занялись шашлыком и лежанками на ночь. Глубокая осень, земля уже холодная, но недалече стог сена, можно постелить. Утром мы сено вернём на место. А вот лежит сухой ствол от яблони ─ это то, что надо!
Маленькая хитрость от лесовиков, геологов и охотников: полусухой ствол положите в костёр тонким краем. Ночью пододвигаете его, и на рассвете, когда особенно холодно, уже горит-тлеет комель[1]. Ложишься рядом ─ и как возле печки!
Но в эту ночь природа решила показать, что осень ─ это не только жёлтые листья. Ночью началась буря! Причём сразу и резко. Без обычного предупреждения.
Тлеющий костерок враз задуло. Резко похолодало. Мы быстро начали собираться. Две взрослые тётки, а фонарик взять в поход забыли! В кромешной темноте собрали, что смогли. А тропинку потеряли!
Крис вымахал здоровенным по росту псом, но, из-за опеки, инфантильным. В тандеме Крис-Скарлетт малолетняя подружка была главной.
И вот, во всём неистовстве природы, нашей паники от невозможности найти дорогу, растерянно-испуганного Криса, только Скарлетт сохраняла здравый рассудок.
Уже потом до меня дошло, как она спокойно и уверенно, не обращая внимания на беснующуюся погоду, вела нас домой. Был такой ураган, что сносило с ног. От пыли и палой листвы слезились глаза. Но собачий ребёнок вёл нас домой!
Особенная
Скарлетт была и остаётся для меня особенной. Я называла её «доча». Милая моя, родная Скарлюха! О ней я могу писать бесконечно. Для Скарлетт
