Флэшмен и Морской волк - Роберт Брайтвелл
Это заняло всего несколько минут, так как монастырь находился в южном конце главной улицы. Снаружи стояла пара часовых, но внутри я никого не нашел. Я прошел через холл и пару приемных, а затем услышал пронзительный женский голос, кричавший:
— Чарльз, Чарльз, где вы?
Я направился к двери, из-за которой доносился голос, но, когда я подошел ближе, она отворилась, и из нее, пятясь, вышел седовласый старик и наткнулся на меня. Он резко обернулся и прошептал:
— Какого дьявола, сэр, вы кто такой?
— Томас Флэшмен, сэр. Я здесь с депешами для губернатора.
— Что ж, говорите потише и следуйте за мной.
Он повел меня через комнату, затем через маленькую дверь, спрятанную в панельной обшивке, а затем вверх по двум пролетам узкой винтовой лестницы. Наконец мы оказались в маленькой чердачной комнатке, и он тихо запер за нами дверь.
— Черт побери, за свою жизнь я имел унижение лично сдаться и Джорджу Вашингтону, и Наполеону Бонапарту, но ни один из них не был так настойчив, как чертова миссис Харрис. Какой смысл в вооруженных часовых, если нельзя пристрелить непрошеных гостей, а?
— Вы губернатор, сэр? — нерешительно спросил я.
— Генерал Чарльз О'Хара к вашим услугам, сэр, — ответил он, — губернатор этого славного бастиона, готовый отразить любых захватчиков, кроме той ужасной мегеры, что патрулирует этажи под нами.
Его глаза блеснули на изборожденном морщинами лице, когда он посмотрел на меня. Ему было тогда шестьдесят, и он действительно сдался Джорджу Вашингтону в Йорктауне, так как Корнуоллис был слишком болен, и он также сдался Наполеону в Тулоне, когда молодой капитан Бонапарт впервые привлек к себе внимание, командуя артиллерией при осаде города. После той встречи О'Хара провел два года в парижской тюрьме под угрозой гильотины. Он был там, в Люксембургской тюрьме в Париже, в самый разгар террора. И хотя он был одним из немногих, кто вышел оттуда с головой на плечах, его здоровье с тех пор пошатнулось.
Он сел за маленький письменный стол в комнате и жестом указал мне на стул напротив.
— Итак, молодой человек, какие у вас для меня депеши?
Я полез в сюртук, протянул ему адресованное ему письмо и тихо сидел, пока он читал.
— Так вы от Каслри, да? Что ж, вы сейчас далековато от его ирландских владений, но я вижу, что и Уикхем здесь замешан. Толковый малый, этот Уикхем. Так вы хотите высадиться в Испании?
— Только чтобы передать депешу агенту, сэр. Я не планирую задерживаться.
— Уж постарайтесь. И особенно постарайтесь не попасть в руки французов. Их гостеприимство хуже, чем в брайтонском пансионе, а стрижки, которые они предлагают, на мой вкус, чересчур короткие, если вы понимаете, о чем я.
— Я буду держаться подальше от Франции, сэр, и я говорю по-испански. Мне просто нужен кто-то, кто высадит меня на берег на пару часов.
— Да, что ж, у французов и в Испании есть свои агенты. Им приходится, потому что испанцы и в борделе оргию не смогут организовать. Но вам повезло: человек, который вам нужен, как раз сейчас в порту.
Он достал из ящика стола подзорную трубу и подошел к окну, из которого открывался вид на залив.
— Да, «Спиди» все еще там, хотя одному Христу известно, что он с ней сейчас делает. — Он подошел к камину, дернул за шнур звонка и снова сел. — Лорд Кокрейн — тот, кто вам нужен, сэр, в любом деле, требующем хитрости и плутовства. Этот парень — сущий пират. Предыдущий командир «Спиди» за три года ничего не захватил, а Кокрейн в первой же своей вылазке вернулся с целой флотилией кораблей, отбитых у врага.
Дверь отворилась, и вошел молодой человек.
— А, Тейлор, — сказал О'Хара, — не спуститесь ли вы в гавань, не найдете ли «Спиди» и не передадите ли капитану Кокрейну мое почтение и не скажете ли, что я был бы обязан, если бы он подождал пассажира, которого я сейчас пришлю.
Мне он добавил:
— Мне нужно будет дать вам письменные распоряжения для Кокрейна, чтобы прикрыть это задание, поскольку он, похоже, настроил против себя свое военно-морское начальство, несмотря на их долю в призовых деньгах, которые он для них зарабатывает.
Молодой человек повернулся, чтобы уйти, но О'Хара окликнул его:
— Тейлор, эта чертова женщина уже ушла?
Тейлор улыбнулся и ответил:
— Да, сэр. Я сказал ей, что вы отправились инспектировать продовольственные склады в гавани и что вас не будет до конца дня.
— Молодец, Тейлор, очень хорошо. Мир и спокойствие снова воцарились в Доме правительства.
— Если позволите спросить, сэр, что этой женщине, Харрис, от вас нужно?
— Она хочет того же, чего хотят все женщины, юный Томас, — сказал О'Хара, беря перо и начиная писать. — Не обманывайте себя, думая, что это то, что они получают между простынями, — ей-богу, нет, это лишь орудие для достижения того, чего они действительно хотят, — власти и влияния. Миссис Харрис открыла в городе нечто вроде светского салона и хочет моего покровительства, чтобы у нее пили и играли, а за мной потянулось и остальное местное общество. Так вот, я этого не сделаю. Позвольте дать вам совет, Флэшмен: никогда не играйте в карты и не пейте одновременно. Я так делал и в восемьдесят четвертом влез в такие долги, что мне пришлось покинуть Англию и скрываться на континенте. Корнуоллис одолжил мне денег, чтобы я расплатился с долгами и вернулся. Он и работу в Индии мне предлагал, когда стал генерал-губернатором, но здесь и так летом жара невыносимая.
Он закончил писать и посыпал письмо мелким песком из баночки на столе, чтобы впитать излишки чернил.
— У вас хороший испанский?
— Достаточно хороший, сэр, да. Моя мать была испанкой, она меня и научила.
— Превосходно. Моя мать была португалка, так что мы оба метисы. А теперь отвезите это Кокрейну и непременно загляните на обратном пути, чтобы доложить, как все прошло.
***
Примечание редактора.
Следующие главы покажутся многим читателям либо едва ли правдоподобными, либо похожими на эпизоды из романов о Хорнблауэре или Джеке Обри. Однако все события, за исключением высадки
