Краткая история Древнего Рима - Росс Кинг
И в самом деле, Дионисий Галикарнасский писал, что тремя самыми великолепными творениями Рима, «в которых со всей очевидностью проявилось величие этого правителя», были акведуки, мощеные дороги и канализация[96]. Ко времени Августа строители и инженеры стяжали Риму не меньше славы, чем римские легионы. Август понимал, что необходимы затраты на инфраструктуру и на периферии Италии – на дороги, порты, мосты, стены и канализацию, – так как все это за несколько десятилетий войны пришло в упадок. Единство и целостность Италии зависели от того, насколько легко по полуострову можно передвигаться, и от эффективного сообщения. В Риме уже давно существовала разветвленная дорожная сеть. Так, Аппиева дорога, «царица дорог», построенная в 312 году до н. э. (во многом для того, чтобы быстрее перемещать войска во время войн с самнитами), вела от Рима на юг в Брундизий. Однако ко времени Августа дороги, как и многое другое, остро нуждались в ремонте. Август гордо принял звание curator viarum (ответственный за дороги), финансировал ремонт и содержание из собственного кармана, призывал своих богатых друзей следовать его примеру – такая античная версия американской программы Adopt-a-Highway[97] (букв. «Усынови автостраду» или «Следи за дорогой»).
Также в эпоху правления Августа много строила его жена, Ливия Друзилла (внучка Марка Ливия Друза, политического деятеля, с убийства которого началась Союзническая война). Эта волевая женщина получила прозвища princeps femina, или «первая женщина», и даже genetrix orbis («мать мира»). Один из ее внуков, будущий император Калигула, называл ее Ulixes stolatus – «Улиссом в женском платье»[98]. Она обладала огромной властью, престижем и самостоятельностью, владела обширными землями не только в Италии, но также в Малой Азии, Галлии и Палестине. Свои обильные финансовые средства она тратила на благотворительные дела, например на пособия бедным семьям и пострадавшим при пожаре в 16 году. Ливия участвовала в деятельности Августа по благоустройству: восстанавливала различные храмы, построила рынок (Macellum Liviae, то есть рынок Ливии) и Портик Ливии – впечатляющий крытый променад с садом, где римляне могли прогуливаться во время досуга и отдыха[99].
Также у Ливии была роскошная вилла в Прима-Порта, в 15 километрах к северу от Рима. Эту виллу назвали Villa ad Gallinas Albas – виллой у Белых Кур – из-за знамения, явившегося аккурат во время свадьбы Ливии с Октавианом. По словам античных историков, Ливия сидела в саду, и тут орел уронил ей на колени курицу невероятной белизны с лавровой веткой в клюве. Авгуры велели сохранить всех цыплят, которых произведет эта курица, а лавровую ветвь посадить в землю. Выводок белых цыплят жил счастливо, а из лавра выросла целая роща, и Август брал оттуда ветку каждый раз, когда праздновал какой-нибудь из своих многочисленных триумфов.
Подавляющая часть этих строительных работ – да и любых других – выполнялась рабами. К эпохе Августа рабы составляли, вероятно, около 35 % населения Апеннинского полуострова[100]. В последние века Римской республики в результате множества военных конфликтов происходило массовое порабощение галлов, кельтов, карфагенян, сирийцев, фракийцев, армян и других «варваров». Вот только один пример: в 262 году до н. э. римляне покорили Агригент (на Сицилии) и обратили в рабство все население – около 25 000 человек. После Союзнической войны римляне обычно не превращали в рабов других италийцев, но любой, кто нашел римского ребенка, которого бросили родители (как ни печально, это было повсеместной практикой), мог взять его к себе как раба – а скорее, как рабыню (как мы увидим, девочек родители бросали чаще). Очень многие рабы были vernae, то есть детьми рабынь, родившимися в доме, зачастую от хозяина.
Ливия Друзилла в традиционном одеянии римской матроны. Поверх туники – стола – одежда без рукавов, знак замужней женщины. Palla – прямоугольный плащ – скромно прикрывает плечо и голову
Коллекция из Пестума, Национальный археологический музей Испании, Мадрид / Carole Raddato / Wikimedia Commons
Рабов можно было купить на рынке за храмом Кастора и Поллукса на Римском форуме, а также в специально отведенном месте Эмпория – речного порта. У рабов, выставленных на продажу, могли быть таблички с указанием их места происхождения и имени – обычно имена, оптимистичные и воодушевляющие, давал работорговец: Целер (Быстрый), Гилар (Веселый), Юкунд (Приятный), Суавис (Сладкий)[101]. Во время продажи рабов много толкали, тыкали разными предметами и раздевали. Сенека Младший давал советы по покупке раба: нужно «стянуть одежду… чтобы ни один телесный изъян не остался незамеченным». Умелые продавцы принимали встречные меры: чтобы рабы выглядели более здоровыми и привлекательными, им смазывали тело мазью из смолы терпентинного дерева[102].
Их изможденный или болезненный вид был вполне ожидаем: некоторых из этих несчастных захватывали пираты (надежные поставщики во все времена) и продавали римским торговцам на рынке на эгейском острове Делос, где каждый день выставлялись на продажу по 10 000 рабов[103].
Рабы присутствовали практически во всех видах деятельности и всех частях римского общества, как в городе, так и в сельской местности. Особенно много их было в латифундиях – крупных плантациях – и в бесчисленных шахтах, их содержали в отвратительных условиях. В одном документе, где детально расписаны подневольные работы в сельской местности, значится 35 различных видов занятий, в том числе aquarius (водонос), topiarius (садовник), scoparius (подметальщик) и supellecticarius (заведующий предметами домашнего обихода)[104]. Во многих римских хозяйствах было по нескольку рабов для готовки и стирки, а у самых богатых римлян рабов были десятки, если не сотни. В списке рабов, которыми владела Ливия, числилось 50 разных специализаций: от врача, чтеца и секретаря до складывателя одежды, полировщика мебели, ловца жемчуга и purpuris – этот раб отвечал за ее пурпурные одеяния. При этом по числу рабов она ни в какое сравнение не идет с богатым землевладельцем Гаем Цецилием Исидором – на момент его смерти в 8 году до н. э. у него было более 4000 рабов[105]. Рабы могли обходиться хозяевам дороже наемных работников: если работы не было, наемного работника собственник мог просто отпустить и больше не нести за него ответственности, а тому приходилось полагаться на зерновое пособие – для создания семьи вряд ли достаточное. Из-за такой неопределенности вольноотпущенники иногда снова продавались в рабство[106].
