Мара, дочь Нила - Элоиз Джарвис Мак-Гроу

Неконх, до этого остававшийся в тени, беспокойным зрителем этой маленькой драмы, наконец шевельнулся.

— Вы думали о ханаанской принцессе, чьи корабли сейчас в Абидосе? Нельзя ли эту крошку переодеть…

— В варварку? — Шефту рассмеялся и указал на Мару. — Эту деву? В ней все говорит о Египте! Нет, капитан, я думал об этом и отбросил эту мысль. Это было бы идеально, но…

— Зачем же в варварку? — скромно пробормотала Мара. — Я говорю на вавилонском. Разве принцессе не понадобится переводчица?

— Переводчица! — Шефту прекратил шагать по каюте.

Неконх возразил:

— Об этом уже позаботились.

— Да, одна должна взойти на борт в Абидосе. Но мы изменим их планы! Эта куда лучше — для нас, — и я верю, что это можно устроить. Голубоглазая, ты уже бесценна! Но нам нужно найти тебе одежду, женщину, чтобы уложить твои волосы…

Мара собрала всю свою дерзость.

— Предоставьте это мне. Слушайте, в Абидосе есть сандальщик, старик, с которым я когда-то дружила. Я как раз направлялась к нему, потому что знала, что он меня спрячет, может, даже даст несколько дебенов на хлеб и жилье в Фивах. Он ненавидит Зашу. Думаю, он устроит и это, возможно, за определенную плату…

— Да, за плату. — Улыбка Шефту слегка скривилась. — Люди сделают что угодно — за плату. Расскажи мне о нем побольше. Он умеет держать язык за зубами?

— Стала бы я сама ему доверять, если бы нет? У него нет семьи, мало друзей, он человек нелюдимый, но всегда ко мне хорошо относился и точит зуб на Зашу, который однажды обманул его при сделке…

— Заша ездит в Абидос за сандалиями?

Мара резко насторожилась. Так значит, Шефту не глотает все подряд, не распробовав, как она думала. Ей стоит остерегаться этой ленивой улыбки…

— Заша когда-то жил в Абидосе, — ответила она. — Его жена — дочь тамошнего жреца.

— Значит, и ты жила в Священном Городе. На какой улице находилась вилла Заши?

— На той, что проходит мимо храма Осириса, — сказала Мара, зная, что такой храм там должен быть, и молясь, чтобы улица, идущая мимо него, пересекала и квартал богатых домов. Очевидно, так и было, потому что Шефту ничего не сказал, лишь спросил имя старика. Она наскоро выдумала его, и он удовлетворенно кивнул, снова усаживаясь на стол.

— Да будет так. Купи у него одежды, и его самого тоже купи. Ты не должна быть у него в долгу. На! — Его рука скользнула за пояс и вернулась с тяжелым кольцом из электрума, драгоценного сплава золота и серебра. Оно было инкрустировано крошечными гранатами и лазуритом в виде цветков лотоса. Мара глубоко вздохнула, принимая его. Заша, торговец самоцветами, никогда не держал в руках ничего подобного.

— Отдай ему это, — сказал Шефту, — за его помощь и молчание. Но не говори ему ничего, кроме того, что ты сбежала от Заши.

— Я понимаю. — Мара сунула кольцо за пояс, где оно прижалось к крошечному скарабею царицы. Ее снова едва не разобрал смех.

— Следующая проблема — устроить тебя переводчицей, — продолжил Шефту. — Это сложнее. Я не смею показываться. Кто капитан на корабле принцессы, Неконх? Он египтянин?

— Да. Некий Саанх-Вен. Тугодум, но…

— Его можно купить?

— Несомненно. — Неконх потер подбородок. — Но не разболтает ли он потом? Он болтлив, особенно под хмельком.

Маре становилось не по себе, ей хотелось поскорее со всем покончить. Как только детали будут улажены, она будет в большей безопасности от пытливого ума Шефту. Что до Саанх-Вена, то тут проблемы не было, хотя она и не смела им об этом сказать. «Ну же, думай головой! — подумала она. — Ты должна справиться и с этим…»

— Но разве даже под хмельком, — сказала она, — человек станет рассказывать о своих собственных проступках? Возможно, здесь ласковый взгляд и бойкий язык принесут больше пользы, чем подкуп. Если человека подкупили и он потом чувствует вину, он может свалить все на тех, кто его подкупил. Но если его уговорами убедили заменить одну переводчицу на другую, потому что лесть сладка его уху, — кого он сможет винить потом, кроме себя самого? Вряд ли он станет хвастаться собственной глупостью, не так ли?

— А все мужчины — глупцы, — бесстрастно добавил Шефту.

«Но не ты, друг мой!» — подумала Мара. Вслух же она с пожатием плеч сказала:

— Этот, может, и таков. Капитан говорит, он тугодум.

— Да, — беспокойно проворчал Неконх. — Но затея кажется рискованной…

— Возможно, и нет. — Шефту с усмешкой изучал Мару. — Эта дева владеет искусством лести, капитан. Я был свидетелем ее небольшой встречи с учеником пекаря в Менфе, которая доставила мне истинное удовольствие. Думаю, мы можем рискнуть. Если не получится, еще будет время попробовать что-то другое. Мы не покинем Абидос, пока она не подаст знак.

— Значит, все решено? — осведомилась Мара.

— Да. Кроме послания, которое ты передашь царю. Скажи ему, что я… — Шефту замялся и переменил фразу. — Скажи ему, что боевой ястреб летит.

— Боевой ястреб летит? Но что это значит?

Шефту улыбнулся.

— Я хочу просветить царя, Голубоглазая, а не тебя. — Он встал из-за стола. — О сигналах договоримся завтра. А сейчас нам нужно разойтись, иначе команда будет дивиться на эту болтовню. — Он направился к двери, но остановился перед Марой, все еще едва заметно улыбаясь. — И чтобы ты не сомневалась, ускользнуть от меня в Абидосе, продать мое кольцо или сделать что-либо, кроме того, что мы запланировали, не получится. Не заблуждайся на этот счет. Если моему царевичу будет грозить опасность, мне все равно, какого цвета глаза закрывать навсегда.

Он прошел мимо нее и вышел из каюты. Встревоженная, несмотря на саму себя, Мара поднялась, чтобы последовать за ним, но Неконх остановил ее, коснувшись руки. Она обернулась и увидела, что он смотрит на нее сверху вниз с обеспокоенной хмуростью.

— Суровый он хозяин, — прошептал он, мотнув головой в сторону удаляющейся фигуры Шефту. — Я за тебя весь потом изошел, когда он сидел там, качая ногой и жонглируя твоей жизнью в своих руках. Но не стоило тебе подслушивать!