Советская одноактная драматургия, 1978 - Гунар Рейнгольдович Приеде
М ы р о в (допивает свой стакан, смотрит на мастера). Не будем спорить, Артем Иванович. (Надевает шапку.) Я поехал, Артем Иванович. Учти, я предупредил тебя. (Уходит.)
С м о л е в (смотрит в окно). Что же делать-то теперь, елки зеленые? Звонить в лесхоз? Самому поехать вечером? А может, в райком ехать?.. Неужели невозможно будет доказать?
Входит Д р о н о в.
Д р о н о в. Привет, Артем Иваныч! Что, не ожидал начальство в столь поздний час? А я вот взял да и прикатил. Ну хвались, как идут дела.
С м о л е в (выжидательно смотрит на Дронова). Трудимся потихоньку… Думаем переходить в сто тридцать первый квартал…
Д р о н о в. Значит, это точно? Черт возьми, не вовремя переход этот! Ужасно не вовремя!
С м о л е в (спокойно). Что поделаешь…
Д р о н о в. Может, все-таки дотянешь до конца марта? На этом месте?
Смолов. Завтра решили валить уже там… Хорошо работали в марте-то — быстро выбрали делянку. Да и леса-то оказалось намного меньше, чем было определено, по таксации…
Д р о н о в (прохаживается, заложив руки в карманы). Тут мне лесник встретился, Мыров. Я его спросил. Говорит, еще дней на пять хватит лесу. Я давненько не бывал у тебя — закрутился совсем с запчастями. Врет, что ли, Мыров?
С м о л е в (растерянно). Да как бы сказать…
Д р о н о в (показывает на карте). Вот этот островок пока целехонек.
С м о л е в. Вообще-то да…
Д р о н о в (сверлит Смолева взглядом). Неужели Мыров не сочинил? Говорит, ты оставляешь этот борок из-за какого-то глухариного тока?
С м о л е в (взволнованно). Вообще-то так оно и есть…
Д р о н о в. Ну знаешь ли!
С м о л е в. Да елки зеленые, лесу-то там осталось всего ничего, с гулькин нос! Даже и того меньше! Не стоит разговора, Герман Андреич…
Д р о н о в. Не знаю, не знаю… Мыров предупредил: дескать, если оставите, то он за недоруб оштрафовать должен. А у меня, Артем Иваныч, сообщаю по секрету, больших денег не водится. Может, у тебя они есть, в чулке запрятаны?
С м о л е в. Много ли в чулок-то влезет! У меня матрацы ими напиханы.
Д р о н о в. Ну ладно трепаться!.. Весь народ взбудоражил своими выкрутасами. Пока из машины вылезал, двое успели пожаловаться. Так что, дорогой Артем Иваныч, отменяй свое решение, пока не поздно.
С м о л е в. Решения, Герман Андреич, принимаются не для того, чтобы их отменять. Это я еще на фронте усвоил. А уж это решение у меня подписано, можно сказать, кровью сердца.
Д р о н о в. Что же, будешь переходить?
С м о л е в. Буду переходить.
Д р о н о в. А если сорвешь план кроме всего прочего?
С м о л е в. Да не должно бы. Дорогу я туда уже заранее пробил…
Д р о н о в (взрывается). «Не должно бы», «не должно бы»!.. Точно знаю — сорвешь!
С м о л е в (тоже повышает голос). Ну и сорву разок — не велика беда! Зато план человеческий будет выполнен. Надо еще подсчитать, Герман Андреич, от чего пользы и добра больше будет. Там не только глухариный ток, но и великолепные семенные деревья… Они для леса больше дадут семян, чем Мыров со всем своим хозяйством…
Д р о н о в (презрительно). И охота тебе шебуршиться? По пустякам нервы трепать?
С м о л е в (перечисляет на пальцах). Вам все пустяки. Ток разорить. Лося задавить. Водоохранную зону вырубить. А для меня вовсе не пустяки… От этого у меня, елки зеленые, высокое напряжение подымается в душе… Очень высокое… Будто нахожусь под сильным током…
Д р о н о в. Не иначе, замкнуло сейчас?
С м о л е в. А что — замкнуло, елки зеленые! Искры посыпались!.. Душу насквозь прожигают!.. (Прикасается к груди.)
Входит Г у л я е в.
Д р о н о в (бросив на вошедшего мимолетный взгляд). Кончай разглагольствовать! «Душу ему прожигают». О глухарях забеспокоился! А о людях-то ты, черт возьми, забыл? Вот об этих живых людях? Что они по твоей милости премии лишатся! Или ты думаешь, сто-двести рублей на дороге валяются? И так текучка кадров — прибывают и убывают, как на постоялом дворе… То им заработок мал, то школы нет, то баня прохудилась, пар не держится… Ударный месячник идет, жмут со всех сторон, еле-еле дыры всякие залатываешь А ты — глухари в опасности!.. Мне из-за них шею намылят. Мало того — свернут шею-то!
С м о л е в. Ничего, не свернут, она у тебя крепкая…
Д р о н о в. А на черта мне это удовольствие — собственную шею под удар подставлять?.. Не-ет, милейший, не выйдет! Пока парадом командую я и не позволю, чтобы на моих глазах нарушали технологическую и трудовую дисциплину… Дорубишь тот кусок до самого болота. И край болота прихватишь. Там сосенки хотя и пониже, но тоже довольно гладкие. По готовой-то дороге легко будет…
С м о л е в (дрожащим от волнения голосом). А я не дам вырубить! А если вы, елки зеленые, сунетесь, то я возьму ружье и буду стрелять. (Показывает руку.) А стрелять я умею, хотя рука и раздроблена фашистской пулей!
Д р о н о в (изумленно). Да ты что, рехнулся?! Ты соображаешь, что говоришь?!
С м о л е в (вскакивает). И ружье у меня хорошее!.. Можно сказать, даже отличное ружье! За сто шагов дробью глухаря берет… А пулей — за двести!.. Сейчас я тебе покажу его!.. Погоди-погоди… (Скрывается за дверью в смежной комнате.)
Д р о н о в. Эй, куда ты? Брось шутить!
Входят н е с к о л ь к о м у ж ч и н и ж е н щ и н. Все возбуждены. Среди них — Г у л я е в, Ж м у т ь к о, Ф е н я.
Г у л я е в (Дронову). Герман Андреич, здравствуйте! Где Артем Иваныч? Спасите нас! А то живьем слопают!..
Д р о н о в. Что случилось? Что за базар?
Г у л я е в. Какой там базар, Герман Андреич. Я взял пилу, чтобы завтра идти на новую делянку, так на меня половина моего войска набросилась. Кричат: «Не дадим увезти инструмент!»
М о л о д а я ж е н щ и н а. Никуда мы не уйдем, пока не кончим здесь! В кои-то веки добрались до настоящего леса! Хоть бы нас-то пожалели, сучкорубок! Долбаешь, долбаешь эти треклятые сучки, ажио в глазах темно… руки немеют… Надо же хоть чуток на хорошем-то лесе передохнуть.
Ф е н я (мужу). Да у тоби чи есть голова? Дурень! Ты приихав робыть или ще?.. Детей оставили… Да яка же хата будет с такой работой? Яки гроши будут?.. А колы ты так, я завтра же укачу до дому!.. Одна!
В дверях смежной комнаты появляется С м о л е в, молча стоит там никем пока не замеченный.
Ж м у т ь к о (в отчаянии). Да помолчь ты, Феня! Ради бога, успокойся!.. Ну що ты трещишь, як сорока… Успеемо мы норму зробыть… И лис на хату буде… Ну що ты так выставляешься перед людьми?.. Що, мы ничого не понимаемо?.. Ни в красе, ни живности?.. Ни в лесах, ни в садах?.. Я согласен переходить…
Ф е н я. Ты меня не слухаешь! Ты
