Долгорукий. Суетолог Всея Руси. Том 2 - Кирилл Геннадьевич Теслёнок
Она начала обыскивать лабораторию, стараясь не обращать внимания на резкие химические запахи. Но ничего такого, что могло бы пролить свет на происходящее, Насте найти не удалось.
Но в итоге она нашла кое-что поинтереснее. В углу лаборатории княжна обнаружила люк, ведущий куда-то, предположительно в подвал. Сорвав замок, она приподняла крышку. И увидела ступеньки, уводящие куда-то в темноту.
Подсветив себе путь при помощи духовной силы, Настя начала спускаться вниз.
— Куда я влипла? — тоскливо произнесла она, касаясь кончиками пальцев шершавой стены, — Куда я влипла, ёперный театр?
Вскоре Настя спустилась в тёмное помещение. Оно было практически пустое за исключением крупного прямоугольного объекта, возвышавшегося посреди подвального помещения. Это был огромный куб, сложенный из плотно пригнанных друг к другу глыб прозрачного льда. Казалось, будто какая-то сверхъестественная сила соединила их воедино, образовав гладкую, без единой трещинки поверхность.
Пронзительный холод исходил от куба, заставляя Настю ёжиться. Казалось, лёд впитал в себя сам мороз зимней стужи, став его воплощением. Инистые узоры покрывали его поверхность тонкой паутиной. Настя ощущала исходящую от него древнюю, первозданную силу. Этот лёд словно заморозил само время в своих недрах.
Синеватый цвет придавал кубу зловещий, призрачный вид. Казалось, будто в его глубине клубится сгусток сумрака или тумана. Свет, исходящий от руки Насти, едва проникал сквозь мутную глубину, не в силах рассеять эту таинственную дымку. Что пряталось в морозных недрах куба? Настю обдало волной тревоги и любопытства. Она чувствовала: эта находка — лишь верхушка айсберга чего-то гораздо более зловещего и опасного. Недоброе предчувствие сковало её сердце холодом почище ледяного.
Настя подошла поближе, желая разглядеть, что же это такое. Свет от её духовной силы почему-то очень плохо проникал сквозь завесу льда. Возможно, дело было в коэффициенте преломления света или чем-то таком похожем. Настя с физикой не очень дружила.
«Ох, была не была», — вдохнула Настя и поднесла лицо практически вплотную к синеватой поверхности, покрытой инеем. Она видела внутри куба льда какие-то неподвижные, застывшие тени. Настю окутали самые нехорошие предчувствия. Она была уверена, что вплотную приблизилась к какой-то жуткой тайне, которую лучше всего было бы оставить в покое под толстой поверхностью ледяного панциря.
И она, наконец, увидела… Яркий золотистый свет духовной силы выхватил в глубине льда контуры человеческой фигуры. Настя увидела лицо человека, искажённое от ужаса, застывшее в вечной мерзлоте.
Вскрикнув, Настя отшатнулась. Она увидела четырех человек. Это был князь Пушкин, его слуга Игнат, а также брат и сестра Лыковы. Все они были заморожены в этот жуткий, нежелающий таять лёд. Лёд, похожий на само застывшее время.
— Мамочки, мамочки! — нервно произнесла Настя. Из-за волнения ее речь стала очень быстрой и сбивчивой, — Что же это происходит-то такое, за что князя Пушкина, он же такой хороший человек, как можно… Я должна его спасти любой ценой!
— Так-так-так, юная леди, — раздался за спиной Насти голос Альвины, — Вот так вы отвечаете на моё гостеприимство и добро?
Настя резко обернулась. За её спиной стояла никто иная, как Альвина. Она немного морщилась от боли. Очевидно, сказывался Настин удар. Но выглядела хозяйка дома вполне бодрой и здоровой. Хотя Настя была уверена, что оглушила её капитально.
— Кто ты такая? — в ужасе произнесла Настя, — Зачем ты сделала это с ними?
— Девочка, успокойся, — мягко произнесла Альвина, — Всё совсем не так, как тебе кажется.
— По-моему, всё максимально однозначно! — воскликнула Настя, — Ты какая-то чёртова ведьма!
— Ведьма, — эхом откликнулась Альвина, — Давненько меня так не называли. Кажется, последний раз меня так величали пару тысяч лет назад.
Настя не верила своим ушам. Альвина просто морочит её, или она столкнулась с каким-то нереально древним существом?
— Успокойся, Настя, — ласково произнесла Альвина, — Я просто хочу тебе помочь. Мы с тобой не враги, а, напротив, самые лучшие друзья.
— Да ладно! — Настя отступила от Альвины, крепко сжав кулаки, — Друзья не вмораживают других твоих друзей в лёд.
— Пушкин отнюдь не твой друг, — Альвина покачала головой, — Он влез тебе в голову, изменил запись твоей Книги Судьбы, и теперь ты вынуждена послушно выполнять его приказы и считать его своим другом. Позволь, я сотру эту надпись из твоей жизни.
— Ага! Щас! Князь Пушкин так бы никогда не поступил, — уверенно произнесла Настя, — Ты думаешь, я поверю в этот бред?
— Она говорит правду, — раздался ещё один голос из тьмы за спиной Альвины, — Настя, ты попала в страшную беду, позволь нам помочь тебе!
Настя вскрикнула от неожиданности. Она сразу же узнала этот голос. Он принадлежал той женщине, которой она доверяла безоговорочно — самой госпоже Димитриевой.
Роскошная фигура графини с её манящими зрелыми формами вышла из тьмы из-за спины Альвины. Госпожа Дмитриева предстала перед Настей во всём своём великолепии. Несмотря на мрачную обстановку подвала, она выглядела безупречно — элегантное чёрное платье подчёркивало её статную фигуру, а идеально уложенные черные локоны каскадом спускались на плечи.
Её пронзительные зеленые глаза сверкали в полумраке, а алые губы были подчёркнуты яркой помадой. Казалось, холод и сырость подвала никак не влияют на эту женщину. Дорогое жемчужное ожерелье украшало её шею, оттеняя бледную кожу. Дмитриева держалась с необычайным достоинством, и даже здесь, в этом мрачном месте, сохраняла ауру таинственности и недосказанности. Её облик излучал уверенность и властность, заставляя Настю чувствовать себя маленькой девочкой.
— Госпожа Димитриева! — в шоке произнесла Настя. Уж кого кого, а саму госпожу в Ключевом мире она увидеть никак не ожидала.
— Настя, — ласково произнесла госпожа Дмитриева, — Весь смысл операции «Талисман» заключался в том, чтобы высвободить госпожу Альвину из этого измерения.
Она демонстративно поклонилась Альвине, словно признавала её старшинство.
— Это истинный смысл операции «Талисман», — сказала госпожа, — А вовсе не захват Ключевого измерения.
— А… чего? — в шоке произнесла Настя. Такого поворота она точно не ожидала.
— Я являюсь тем, кто правит в данном измерении, — произнесла Альвина, — Но я заточена здесь и долгие годы не могу выйти наружу. Пушкин знал об этом и удерживал меня здесь. Блокировал все мои возможности. Ну и использовал мои силы на всякие глупости, вроде попыток вылечить людей, заражённых аномалиями.
Альвина покачала головой:
— Глупец. Может быть, он таким
