Лекарь Империи 6 - Александр Лиманский
Машина свернула с трассы на частную дорогу. Асфальт здесь был идеальным — ни ямки, ни трещинки.
Вдоль дороги — идеально подстриженные кусты, декоративные фонари. Впереди показались ворота поместья — массивные, кованые, с фамильным гербом фон Штальбергов. Два льва, держащие щит с тремя звездами.
Охранник в будке узнал машину, кивнул. Ворота медленно, величественно разъехались.
— Сергей, — обратился барон к водителю. — К главному входу.
Я нахмурился.
Мы же договаривались, что нас отвезут домой, в Муром. У меня завтра — точнее, уже скоро сегодня, воскресенье — дежурство в больнице. Обход в девять утра. Вероника тоже на работу к восьми.
— Ульрих Карлович, — начал я. — Мы бы хотели поехать домой. День был очень тяжелый, а завтра рано вставать…
— Илья, Вероника, — барон повернулся к нам. В его голосе появились просительные нотки, совершенно не свойственные этому властному человеку. — Останьтесь на ночь. Пожалуйста. Очень прошу.
— Но мы же…
— Послушайте, — он наклонился ближе. — Вечер все равно испорчен. Прием сорван, гости разъехались в панике. А вы даже толком поесть не успели — сразу эта драка, потом скорая, больница. У вас наверняка ни крошки во рту не было с самого обеда.
Желудок предательски заурчал, подтверждая его слова. Действительно, последний раз я ел с утра.
— К тому же, — продолжил барон, — до Мурома еще час езды минимум. Сейчас почти двенадцать ночи. Приедете в час, пока поедите и уляжетесь — два. А на работу вставать то рано. Когда смена? Наверно часов с восьми-девяти утра начинается?
Я кивнул.
— Ну вот, — так и знал! — авторитетно заявил он — Четыре часа сна — это несерьезно. Особенно после такого стресса и… магического истощения.
Я переглянулся с Вероникой. Она пожала плечами и еле заметно кивнула — мол, как скажешь, так и будет. За время наших отношений она научилась читать мои настроения.
Я взвешивал варианты.
С одной стороны, хотелось домой. В свою квартиру, свою кровать, привычную обстановку. С другой — барон был прав.
Я едва держался на ногах. Еще час тряски в машине — и я просто вырублюсь.
К тому же, барон явно что-то задумал. На приеме, перед дракой, он хотел мне что-то важное сказать. Интересно, что это.
— Хорошо, — кивнул я. — Спасибо за приглашение. Мы останемся.
— Отлично! — барон просиял, как ребенок, получивший долгожданный подарок. — Не пожалеете! У меня отличные гостевые комнаты, а повар приготовит что-нибудь вкусное! А утром Сергей отвезет вас в Муром. К восьми будете на месте, как раз успеете на работу.
Машина подъехала к главному входу особняка.
Те же массивные дубовые двери, что и днем, но теперь они были мягко освещены прожекторами, скрытыми в кустах. На пороге уже стоял дворецкий — пожилой мужчина в безупречном фраке. Тот же, что встречал гостей на приеме.
— Добро пожаловать домой, ваше благородие, — поклонился он.
— Генрих, — барон вылез из машины, мы последовали за ним. — Приготовьте лучшую гостевую спальню для лекаря Разумовского и его спутницы Вероники.
— Синие покои, ваша светлость?
— Да, они самые удобные. И передайте на кухню — нужен поздний ужин в малой столовой. Что-нибудь простое, домашнее. Никаких фуа-гра и прочих изысков.
— Будет исполнено, ваша светлость.
Мы вошли в дом.
И я поразился разнице. Если парадная часть особняка, где проходил прием, была холодным, бездушным музеем — позолота, лепнина, хрусталь, картины в тяжелых рамах, — то жилые покои оказались совершенно другими.
Уютными. Домашними. Человеческими.
Стены были теплых пастельных тонов — персиковых и бежевых — вместо холодного белого и золота.
Мебель — да, дорогая, но прежде всего удобная. Глубокие кресла, диваны с множеством подушек. Книжные шкафы до самого потолка, забитые книгами с потертыми корешками.
На стенах — семейные фотографии в простых деревянных рамках. Барон с покойной женой на фоне гор. Маленькие дети в смешных костюмах. Какие-то родственники на праздниках. Обычные фото, непарадные портреты.
Вот это настоящий дом. — Подумал я. — А парадные залы — просто декорация. Театр для поддержания статуса.
Фырк крутил головой, разглядывая обстановку.
— Ух ты! Тут даже уютно! Не то что в той золотой клетке!
Малая столовая оказалась действительно малой — по меркам этого особняка.
Комната метров тридцать, круглый стол из темного дуба на двенадцать персон. По сравнению с парадным залом на сотню гостей — камерная обстановка.
Стол накрыли на троих, в дальнем от двери конце. Горели свечи в серебряных подсвечниках — не для пафоса, а просто потому, что яркий электрический свет резал уставшие глаза.
Время — половина первого ночи. Но повар постарался.
Никаких банкетных изысков — простая, домашняя, невероятно вкусная еда. Прозрачный, насыщенный мясной бульон с домашней лапшой. Жаркое из нежной говядины с запеченными до румяной корочки овощами. Свежеиспеченный, хрустящий хлеб. И творожная запеканка на десерт.
Я ел почти механически, больше для восстановления сил, чем из-за аппетита.
Организм, после колоссального стресса, требовал энергии. Углеводы для быстрой подпитки мозга. Белки для восстановления тканей. Глюкоза для запуска регенерации магических каналов.
Интересно, насколько быстро восстановится «Искра»? В учебниках пишут — две-три недели минимум после полного истощения. Но у меня вроде как особый дар. Может, быстрее?
Фырк, невидимый, сидел у моей тарелки и делал вид, что таскает кусочки мяса прямо из-под моей вилки.
— М-м-м, вкуснятина! Не то что ваша больничная жратва! Двуногий, оставь мне вот тот кусок, с корочкой!
— Илья, ты молчишь весь ужин, — заметила Вероника. — Очень устал?
— Есть немного. Магическое истощение — неприятная штука. Как сильное похмелье, только в сто раз хуже. Голова гудит, мысли путаются, тело ноет.
— Тебе нужен хороший сон, — кивнул барон. — Восемь часов минимум. Сон — лучшее лекарство для восстановления «Искры».
— Согласен. После еды сразу лягу.
Барон налил себе коньяка из хрустального графина.
— Спасибо, что остались. Не люблю оставаться один после таких событий. Начинаешь накручивать себя — а что если, а вдруг, а могло быть и хуже…
— Понимаю, — кивнул я.
И я действительно понимал. После экстремальных ситуаций, когда адреналин спадает, мозг начинает прокручивать события по кругу. Анализировать, искать ошибки, представлять худшие сценарии. В одиночестве это может довести до невроза.
— А где ваша супруга? — задал очередной вопрос я.
— У нее… срочные дела в Париже… Так бывает. Нам пришлось разделиться.
Он увиливал от
