Возвращение Повелителя. Книга I - Александр Евгениевич Владыкин
Впрочем, я и не таких персон, как эта глупая девчонка, в свое время в бараний рог скручивал.
Глава 19
Высший Совет аристократов
Впервые в жизни присутствую в грановитой палате Кремля на заседании Высшего Совета аристократов. Оно и понятно — от нашего рода в него входит мой отец — князь Олег Нижегородский. В качестве приглашенного сижу с краю. И кресло у меня поуже и не с такой высокой спинкой, как у остальных, которые посматривают на меня с сожалением. Видимо, уже все знают, зачем я тут.
Вообще, правило приглашать на заседание того, кого глава семьи собирается назначить своим наследником или, как в моем случае, лишить этого статуса, архаизм и пережиток тех времен, когда подобное решение должен был одобрить царь-батюшка. Потом, уже при императорах, церемония стала просто данью традиции, так как не было ни одного случая, чтобы император не принял выбора главы княжеской или боярской семьи. Сейчас все предстоящее мероприятие и вовсе не имеет смысла. Императора нет, так что даже чисто теоретически никто оспорить решение моего отца не может. Но, как говорится, раз положено, то будем исполнять.
В древней палате, которую высшие аристократы выбрали для своих сборищ тоже только для того, чтобы подчеркнуть преемственность своей власти, так-то куда удобнее, наверное, было бы собираться в каком-нибудь более современном помещении, тридцать два человека. Разных возрастов, но, пожалуй, моложе сорока никого нет, а уж таких, как я, тем более.
Всего в Совете пятьдесят четыре представителя богатейших и сильнейших родов, скоро станет пятьдесят пять вместе со мной, как только я официально буду провозглашен князем Нижнеуральским, но сегодня в наличии не все. И это тоже легко объяснимо — приехали только те, кто сейчас в столице. Остальным недосуг из-за такой мелочи, как лишение княжича Андрея Нижегородского статуса наследника и еще нескольких столь же незначительных предметов обсуждения, в Москву лететь. Впрочем, кворум в случае чего собрать можно — в том смысле, что по какому-нибудь вопросу, буде возникнет подобная необходимость, реально набрать двадцать семь голосов. Так что заседание будет считаться состоявшимся.
Вот если бы сегодня обсуждался бюджет на следующий год, тогда да. Тогда здесь бы сейчас все пятьдесят четыре члена были. Делить государственные деньги — это дело такое, на самотек пускать нельзя. Враз останешься на обочине финансовых потоков.
И ведь что интересно. Каждый раз все эти аристократы с пеной у рта требуют от правительства, с одной стороны, сократить налоги на самых богатых (то есть, на них), а с другой, увеличить бюджет, чтобы пилить можно было большую сумму. И такое ощущение, что им невдомек, что эти два требования взаимоисключающие — чем меньше они заплатят в государственную казну, тем скуднее будет бюджет, до которого каждый из них мечтает добраться и к нему, оттолкнув других, в порыве страстной любви присосаться.
И в мыслях у них нет, что весь этот праздник жизни может очень скоро, а главное — внезапно и быстро, закончиться. Я имею в виду опасность, исходящую от пришельцев из третьего мира, где бал правят некроманты и химерологи. Здесь, правда, все считают, что в сопряжение с Землей вошел только один мир, и вся нечисть идет оттуда, но в данном случае это неважно. Важно, что о том, что случилось с Европой, Латинской Америкой, Африкой и Азией забыли и вспоминать не хотят. Кстати, судя по всему, полные кранты наступили только в Европе. Африканцы, азиаты и латиноамериканцы потеряли свои государства, откатились в развитии лет на триста — четыреста назад (если не больше) и где-то там в дебрях Амазонки, джунглях Африки и не знаю чего там в Азии еще прячутся и сопротивляются. А вот Европа… Там ни лесов, ни дебрей не нашлось, и за два года процветающим странам пришел конец.
Конечно, население в разных Франциях с Германиями и Италиями было уже изрядно разложившимся к моменту вторжения, а армии были куда жиже той, какой обладала и до сих пор располагает Российская Империя и пока отбивающиеся Китай и Соединенные Штаты. Но численность этого населения превышала наше почти в три раза! И ничего сделать европейцы не смогли. Пополнили армии мертвых. Видел я уже их в Мезинаре, когда с отрядом некроманта столкнулся.
Почему прямо тогда «третьемирцы» не пошли дальше и не напали на Российскую империю — тайна великая есть. Видимо, какие-то другие дела отвлекли. Может, между собой сцепились, может, еще что случилось. Но они сюда обязательно вернутся. В этом я нисколько не сомневаюсь. А в Высшем Совете аристократов вместо того, чтобы готовиться к этому, бабло с упоением делят и друг друга подсиживают.
Ладно. Не будем о грустном. Вот уже председатель, роль которого сегодня исполняет неизвестный мне боярин (кажется, Морозов это), в колокольчик прозвонил, и все члены Совета важно заняли свои места.
— Сегодня первым вопросом мы заслушаем князя Олега Нижегородского по делу о наследнике! — объявил он и сел.
Встал мой отец, который ни сейчас, ни до этого даже не взглянул в мою сторону. Будто меня тут и нет. О том, чтобы подойти, и речи не было, разумеется. Он довольно быстро зачитал свой коротенький указ, который по старинке назывался «Изъявлением княжьей воли», о том, что лишает меня, княжича Андрея Нижегородского, статуса наследника Нижегородского княжества. Причины не упоминались, да и не должны были — «княжья воля» как-никак.
«Волен князь во своих землях и чадах» — так говорится в одном из законов империи, который определяет права высшей аристократии. Правда, следующая же статья все того же уложения гласит, что царь (впоследствии — император) может такую «волю» не принять и потребовать ее изменить, но, повторюсь, в новейшей истории подобного не случалось, а сейчас и императора нет. В общем, пустая проформа все это собрание.
Поймал на себе несколько заинтересованных взглядов. Любопытно собравшимся, как я отреагирую на эту ситуацию. А никак. Сижу спокойно, как удав, нанюхавшийся дуста, и жду продолжения. Потому что знаю, что самое захватывающее еще впереди.
И оно следует. В соответствии с регламентом, сейчас меня должны попросить покинуть палату, но тут князь Алексей Тверской что-то тихо говорит сидящему рядом с ним боярину Морозову (все-таки, думаю, это он), и тот объявляет, что с извещением к Высшему Совету имеет обратиться собственная, ее императорского величества вдовствующей императрицы канцелярия, и что посланец оттуда уже ждет за дверью, когда его пригласят. Легкое
