Возвращение Повелителя. Книга I - Александр Евгениевич Владыкин
Как же раздражают меня порой эти земные порядки. Попробовал бы в Мезинаре какой-нибудь простолюдин, вне зависимости от его должности, так заявиться в замок к герцогу и намекать ему на взятку. Да он уже через час болтался бы над воротами с содранной кожей. Если бы, конечно, герцога от удивления и возмущения от подобной наглости кондрашка бы не хватила. Впрочем, и тогда висел бы. Наследники герцога проследили бы за этим. Но здесь вам не там. Приходится терпеть.
Замечаю, как при вопросе следователя напрягся Давлеев, а я пока прикидываю, что будет если сидящий сейчас напротив меня господин не выйдет из моего дома. Пожалуй, ничего хорошего. О его визите со мной договаривался Решетилов, так что скрыть исчезновение следователя не получится. Да и Степан его видел, когда в дом впускал. А жаль…
Резко наклоняюсь вперед и сжимаю двумя руками виски не ожидавшего этого от меня следователя. Минуты три смотрю ему в глаза, в моментально расширившиеся и ставшие пустыми зрачки. Все, можно отпускать.
— Благодарю вас, ваше сиятельство, за исчерпывающую информацию о вашей помощнице госпоже Диане Мезиной (никакой другой фамилии в голову не пришло, а так — Мезинара, Мезина, сойдет), — говорит следователь, потирая виски. — И, конечно, мы приложим все силы, чтобы выяснить личность предполагаемого преступника, проникшего в ваш сад с пистолетом. Полностью согласен с вами, что он имел самые недобрые намерения. Как только мне удастся что-то узнать, сразу вам сообщу. А теперь позвольте мне откланяться и еще раз поблагодарить вас за содействие.
— Что это было? — смотрит на меня капитан, когда следователь закрывает за собой дверь, и мы слышим, как он спускается вниз по лестнице со второго этажа.
— Менталистика, — объясняю я. — Простейшая.
Не хотел я раньше времени демонстрировать это свое умение, но тут деваться было некуда. Да и знает про меня капитан уже столько, что скрывать что-то особого смысла не имеет. И не предаст он меня. В этом я абсолютно уверен. И слишком сладкое будущее он перед собой при мне видит, и человек порядочный.
— Ди! — зову я вампиршу. — Проводи капитана в комнату Вениры. И помоги им объясняться между собой не первых порах. А потом оставь одних, — тихо добавляю я, чтобы слышала только она.
Обедаем мы уже вчетвером, и у меня такое ощущение, что вечером Давлеев снова меня навестит и попросит разрешение остаться на ночь. Процесс обучения мезинарскому в темноте пойдет, без сомнений, результативнее.
— Руслан, — опережаю я его просьбу. — Если не затруднит, переночуй сегодня в моем доме. Я, пожалуй, в Москву сегодня вечером полечу, чтобы завтра там с самого утра начать решать вопросы, по которым меня туда пригласили. Не хочется оставлять Ди и Вениру одних. Сможешь?
Еще бы. Сможет и с удовольствием. И графиня, каким-то непостижимым образом не только понявшая, что я только что сказал Давлееву, но и догадавшаяся, что это означает, против этого явно не возражает. Сидит, улыбается капитану. Гибкая все-таки психика у прекрасных представительниц Мезинары.
Глава 18
Князь Нижнеуральский
В наше подмосковное имение, которое удачно располагалось недалеко от военного аэродрома в Жуковском, я прибыл уже далеко за полночь.
— Ваш отец, княжич Андрей, уехал в ваш московский дом два часа назад, так что если вы к нему, то его здесь нет, — сообщил мне, едва я вошел в дом, старый слуга нашей семьи Матвеич.
Полное его имя было Силантий Матвеевич, но я ни разу не слышал, чтобы кто-то его так называл. Матвеич. И все. Я, хотя в подмосковном имении бывал всего несколько раз в жизни, знал его прекрасно. Матвеич долгое время служил в нашем Нижегородском дворце и был тем самым человеком, который в свое время и рассказал мне о том, что случилось с моей матерью после моего рождения. Как я понял, мать мою он искренне уважал и любил, что, однако, не помешало ему испытывать теплые чувства и ко мне, несмотря на то, что именно я невольно стал причиной ее злоключений. Два года назад, когда возраст начал брать свое и Матвеичу стало уже трудно выполнять свои функции в нижегородском дворце, он был отправлен сюда, в подмосковный дом доживать свой век.
— Нет, Матвеич, — ответил я старику. — Я не к отцу. Меня в имперский штаб попросили приехать и завтра ждут в Высшем Совете.
— А… — протянул Матвеич. — Ну, штаб это да. Это дело важное, конечно. А я-то подумал, что вы только из-за завтрашнего заседания Высшего Совета прилетели. Чтобы с отцом поговорить.
— О чем? — не понял я, что Матвеич имеет в виду.
— Как о чем? — уставился на меня старый слуга. — Так завтра же на Совете ваш отец собирается объявить, что наследником нижегородского княжества вместо вас становится ваш брат Николай Олегович. Я слышал, как сегодня князь это с кем-то по телефону обсуждал. Когда чай ему подавал, — Матвеич несколько смутился, что подслушал разговор моего отца.
Ага. Стало быть, я был неправ, думая, что отец не знает о моем вызове-приглашении в Высший Совет. Он не только знает об этом, но сам его и инициировал. Просто предпочел не извещать меня лично. Все-таки, видимо, несколько неудобно себя чувствует, отбирая у меня статус наследника. И сейчас из подмосковного имения уехал (сбежал, если быть точным), как только ему сообщили, что я из Нижнеуральска лечу сюда. Не хочет со мной с глазу на глаз встречаться. Эх… А еще князь. В Высшем Совете заседает. Империей вместе с такими же, как он, пытается править. А духу сказать сыну в лицо, что лишает его наследства, не хватает. В Мезинаре такого слабака уже давно схарчили бы, а тут — ничего, князь, и один из самых влиятельных.
— Это все ваша мачеха Людмила Валентиновна устроила, — мне показалось, что Матвеич, не переваривавший ее, сейчас плюнет на пол. — Как только слух прошел, что вы в сопряжении сгинули, так она и сунула своего Николашу
