Чеченские и ингушские народные сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки
— Сюда приходит стадо. Выкопай яму и прикрой её ветками. В неё попадёт косуля. А когда надоишь молока, выпусти косулю из ямы. Гляди не убивай её.
Ахмет сделал всё, как его конь наказал. Когда на лужайку вышло стадо, он выпалил из ружья, и стадо бросилось врассыпную. Одна косуля упала в яму. Ахмет осторожно спустился к ней, надоил молока, а потом выпустил её из ямы. Хотел привязать ляжг[6] с молоком к седлу, но конь опередил его.
— Погоди привязывать. Разлей молоко в два ляжга. (Ахмед разлил.) А теперь повторяй за мной: «Пусть в левом ляжге молоко будет горькое, как желчь, а в правом оно станет сладким, как мёд».
Ахмет повторил слова, хорошенько затянул ляжги, чтобы молоко не пролить, привязал к седлу, и двинулись они в обратный путь.
Конь мчал Ахмета по воздуху, а потом, когда синие горы остались позади, опустился на горную дорогу. Ахмет глянул вперёд и увидел мужей старших царских дочерей: они только приближались к синим горам. Князья и на этот раз его не узнали.
— Откуда едешь, славный джигит? — спросили они.
— Я был за синими горами, встретил там стадо косуль и везу теперь молоко. Говорят, оно всех лекарств целебнее.
— Продай ты его нам. Без него царь наш помирает! — взмолились они.
— Раз вы так просите, возьмите один ляжг. Второй я себе оставлю. И денег с вас не возьму. Позвольте только стегнуть каждого из вас по левому плечу.
Старшие зятья снова замялись: к лицу ли им, людям знатного рода, позволять первому встречному стегать себя. Пошептались и решили: «Прошлый раз никто не узнал, не узнает никто и теперь, зато у царя мы будем в почёте». Сняли черкески, и Ахмет стегнул кнутом сначала одного, потом другого по левому плечу. Было не очень сильно, но остались красные рубцы.
Потом Ахмет отвязал тот ляжг, который висел у него слева, и отдал им. А другой, в котором молоко слаще мёда, оставил себе.
Старшие зятья примчались домой, принялись описывать, как они к синим горам ездили. Отнесли молоко царю. Когда он выпил, боль немного утихла, но потом стала ещё сильнее, чем прежде.
Тем временем Ахмет переоделся, простился с волшебным конём, отыскал свою клячу и тоже вернулся домой.
Жена снова бросилась ему навстречу, приняла коня и говорит:
— Иди, поешь, отдохни с дороги. Небось растрясла тебя эта кляча. Мужья старших моих сестёр уже давно прискакали домой. Кони у них не чета твоему.
— А молоко привезли?
— Привезти-то привезли. Когда отец его выпил, боль утихла было. Но сейчас отцу опять плохо стало, ещё хуже, чем раньше.
Ахмет подал ей кожаный мешок с молоком и велел отнести царю. Жена и на этот раз сама к отцу не пошла, отдала молоко матери.
— Не хочу я слышать о младшей дочери и муже её, — простонал царь, когда увидел ляжг с молоком. — Не буду я пить этого молока. Что проку в нём?
Но лекарь уговорил его отхлебнуть хоть немного, раз все лекарства уже перепробовали. Царь отпил глоток — молоко было слаще мёда. Он выпил всё молоко и сразу встал на ноги, будто и не болел вовсе.
Все вокруг обрадовались и ждали, что царь сменит гнев на милость, позовёт младшую дочь и её мужа, обласкает их. Но царь поступил иначе. Он промолвил:
— Молоко мне достал не только Ахмет, но и старшие зятья мои. Не их вина, что добытое ими молоко не помогло мне. А дочь свою я не могу простить, раз она опозорила мой царский род и вышла замуж за неровню. Пускай теперь пеняет на себя и ютится в телятнике.
И всё осталось, как было: старшие дочери с мужьями своими жили во дворце, а младшая с Ахметом — в тесном телятнике.
Миновало лето, прошла зима, настала весна. А весною вернулась болезнь к царю, и опять он слёг, да так, что казалось, больше ему не подняться. Вновь всполошился весь двор, снова царская семья созвала лекарей и мудрецов. Лекари осмотрели царя, заглянули в толстые книги, посоветовались и объявили: вылечить царя можно только молоком дикой буйволицы. Но где эту буйволицу искать, ни лекари, ни мудрецы не знали.
Но царские зятья и тут решили отличиться.
— Мы отыщем эту буйволицу, как отыскали льва и косулю, и добудем для царя лекарство, — сказали они во всеуслышание.
Весь двор их в дорогу собирал, вся царская челядь коней готовила. Вскочили князья на скакунов и унеслись вдаль.
Жена прибежала к Ахмету вся в слезах.
— Опять мой отец заболел. Мужья старших сестёр поехали за лекарством — молоком дикой буйволицы. Но где эту буйволицу искать, ни лекари, ни мудрецы не знают. Разве смогут князья отыскать её?
— Был бы у меня конь, я первый бы выехал. Да где же мне взять его? — оправдывался Ахмет.
Жена бросилась к матери. Как и раньше, по царскому приказу Ахмету дали дряхлую клячу и ржавое ружьё. Но Ахмет и кляче был рад: он помнил, что ещё раз может вызвать своего волшебного коня.
Взгромоздился он на клячу, и она побежала рысцой по дороге.
Отъехав подальше, чтобы никто из дворца не видел, Ахмет спешился, пустил старую лошадь пастись, достал третий заветный волосок и сжёг его. Тут же перед ним появился волшебный конь.
— Не забываешь ты обо мне, джигит. Что случилось? Говори, я готов тебе помочь.
— Опять заболел царь, и надо достать для него молоко дикой буйволицы. Но, ни один мудрец не знает, где искать её, в каких краях, за какими горами.
— Не за горами она, а на седьмом дне моря. Оставь лохмотья свои здесь, оденься, как пристало богатырю, и садись на меня.
Ахмет переоделся, не мешкая, и вскочил в седло. Конь сказал:
— Крикни громче шестидесяти трёх человек, стегни меня сильнее шестидесяти трёх всадников, пришпорь меня, как шестьдесят три седока сразу. Да держись покрепче: путь предстоит дальний и полетим мы быстро.
Ахмет крикнул громче шестидесяти трёх человек, стегнул коня сильнее шестидесяти трёх всадников, пришпорил, как шестьдесят три седока сразу. Конь устремился вдаль. Долго летел он над горами, много широких равнин оставил позади. На седьмой день впереди показалось море, какого Ахмет никогда ещё не видел.
Конь опустился на морской берег и сказал седоку:
— В море я спущусь один. А ты меня жди здесь. Приготовь кувшин; я вытащу буйволицу с седьмого дна, но ненадолго. Ты должен успеть подоить её.
Промолвив эти слова, он исчез в морской пучине. Ахмет
