Есенин - Василий Берг
Из Бендер Зинаида уехала в Киев, откуда перебралась в Петроград, где начала учиться на Высших женских историко-литературных курсах, учрежденных в декабре 1905 года действительным статским советником Николаем Раевым. В марте 1917 года она начала работать в редакции новоучрежденной газеты «Дело народа». Если попытаться кратко охарактеризовать Зинаиду Райх, то лучше всего подойдет определение «независимая женщина с передовыми взглядами». Но эта независимая женщина любила Есенина и хотела создать с ним крепкую семью, поэтому беспрекословно стала домохозяйкой. Есенин при этом семье большого внимания не уделял, обычно он приходил домой только ночевать, а то и вовсе не приходил, да вдобавок часто приходил навеселе. Отчасти Есенина тянуло к семейному очагу, ведь в бурную революционную пору семья была для него спасительным прибежищем, островком стабильности в море жизни, но тем не менее наш герой не мог пойти против своей натуры…
Я всего лишь уличный повеса,
Улыбающийся встречным лицам.
Я московский озорной гуляка.
По всему тверскому околотку
В переулках каждая собака
Знает мою легкую походку…
«Первые ссоры были навеяны поэзией, – продолжает Татьяна Сергеевна. – Однажды они выбросили в темное окно обручальные кольца (Блок – “Я бросил в ночь заветное кольцо”) и тут же помчались их искать (разумеется, мать рассказывала это с добавлением: “Какие же мы были дураки!”). Но по мере того, как они все ближе узнавали друг друга, они испытывали порой настоящие потрясения. Возможно, слово “узнавали” не все исчерпывает – в каждом время раскручивало свою спираль. Можно вспомнить, что само время все обостряло…»
Может, что-то обостряло и время, но скоропалительные браки, заключенные в порыве чувств, редко оказываются крепкими. Наваждение страсти скоро проходит, и на первое место выступает суровая правда будней. Вдобавок предельно эгоцентричный поэт был совершенно неприспособлен для семейной жизни – он привык брать, не давая ничего взамен. Мотылек…
«Слишком уж он был занят собой, – вспоминала Анна Ахматова, познакомившаяся с Есениным в 1915 году и несколько раз выступавшая вместе с ним на поэтических вечерах. – Одним собой. Даже женщины его не интересовали нисколько. Его занимало одно – как ему лучше носить чуб: на правую сторону или на левую сторону?» Возможно Ахматова, недолюбливавшая нашего героя, немного преувеличивает насчет чуба, но общий рисунок есенинской личности она подметила верно.
При всей своей ветрености Есенин был крайне ревнив. «Зинаида сказала Есенину, что он у нее первый, – пишет Анатолий Мариенгоф. – И соврала. Этого Есенин никогда не мог простить ей. Не мог по-мужицки, по темной крови, а не по мысли.
– Зачем соврала, гадина?!
И судорога сводила лицо, глаза багровели, руки сжимались в кулаки.
В стихотворении “Собаке Качалова” написано:
Она придет, даю тебе поруку.
И без меня, в ее уставясь взгляд,
Ты за меня лизни ей нежно руку,
За все, в чем был и не был виноват.
Я убежден, что это относится к Зинаиде Райх».
Татьяна Сергеевна Есенина тоже пишет об отцовской ревности: «Об этой первой настоящей ссоре мне было рассказано подробно. До этого дня она [Зинаида Райх] ни малейших изменений в отношении к себе своего мужа не замечала. Она пришла с работы. В комнате, где он обычно работал за обеденным столом, был полный разгром: на полу валялись раскрытые чемоданы, вещи смяты, раскиданы, повсюду листы исписанной бумаги. Топилась печь, он сидел перед нею на корточках и не сразу обернулся – продолжал засовывать в топку скомканные листы. Она успела разглядеть, что он сжигает рукопись своей пьесы. Но вот он поднялся ей навстречу. Чужое лицо – такого она еще не видела. На нее посыпались ужасные, оскорбительные слова – она не знала, что он способен их произносить. Она упала на пол – не в обморок, просто упала и разрыдалась. Он не подошел. Когда поднялась, он, держа в руках какую-то коробочку, крикнул: “Подарки от любовников принимаешь?!” Швырнул коробочку на стол. Она доплелась до стола, опустилась на стул и впала в оцепенение – не могла ни говорить, ни двигаться… Они помирились в тот же вечер. Но они перешагнули какую-то грань, и восстановить прежнюю идиллию было уже невозможно. В их бытность в Петрограде крупных ссор больше не было, но он, осерчав на что-то, уже мог ее оскорбить».
В апреле 1918 года беременная Зинаида уехала из Петрограда в Орел, где жили ее родители, – там легче было прокормиться и можно было рассчитывать на внимание и участие, которые от Есенина она получить не надеялась. В конце мая 1918 года Зинаида родила дочь Татьяну и оставалась с ней в Орле до начала октября того же года, работая сначала инспектором Народного комиссариата (по-нынешнему – министерства) просвещения, а затем заведующей театрально-кинематографической секцией Орловского окружного военного комиссариата. Угроза взятия Орла деникинскими войсками вынудила Зинаиду уехать с дочерью в Москву, где Есенин жил в Богословском переулке вместе с Анатолием Мариенгофом. В Москву наш герой вернулся в марте 1918 года, когда сюда была перенесена из Петрограда столица Советской России. Здесь, насколько можно судить, у него разгорелся роман с Лидией Кашиной. «Кашину выгнали из дома, пришли сведения, что отбирают ее дом в Москве, – писала Софья Толстая. – Она поехала в Москву, он [Есенин] поехал ее провожать. Первое время жил у нее. Очень отрицательно [отзывался о происходящем] в разговорах с ней. Отношение к Кашиной и ее кругу – другой мир, в который он уходил из своего и ни за что не хотел их соединять. Не любил, когда она ходила к ним. Рвался к другому [миру]. Крестьянской классовости в его отношении к деревне и революции она не чувствовала».
