Леонид Брежнев. Опыт политической биографии - Виктор Деннингхаус

Сняв перед выступлением повязку, Брежнев говорил около часа, преодолевая боль. 25 марта он вновь выступал на встрече с руководством республики, а после нее произнес поздравительную речь при вручении Рашидову ордена Октябрьской революции. «Если раньше здоровье генерального постепенно, но неуклонно угасало, то после Ташкента оно просто рухнуло», – констатировал Медведев[1238].

Не преувеличивая, можно утверждать, что Брежнев в прямом смысле стал жертвой ритуалов, в первую очередь необходимости все время демонстрировать партии, правительству и народу свою дееспособность зачитыванием речей и появлениями на публике. Известно, что он не хотел делать доклад на майском 1982 г. пленуме ЦК КПСС, посвященном Продовольственной программе, ссылаясь на физическое недомогание, но был вынужден уступить настояниям со стороны членов Политбюро. Символично, что окончательный удар по ослабевшему здоровью вождя нанесло длительное нахождение на трибуне 7 ноября 1982 г.

Л.И. Брежнев выступает на XV съезде ВЛКСМ; в президиуме – А.Н. Шелепин, К.Т. Мазуров, А.Я. Пельше, А.П. Кириленко, Ю.А. Гагарин и др.

17 мая 1966

Фотографы В. Егоров, В. Савостьянов

[РГАКФД]

Эпоха Брежнева знаменовалась ростом символических форм поведения и ритуальности в огромных масштабах. Из года в год общественную жизнь страны наполняли регулярные многочисленные официальные мероприятия – государственные праздники, съезды партии, комсомола и общественных организаций, посещения первыми лицами, в том числе генеральным секретарем, советских республик, их столиц и городов, юбилеи, награждение республик, городов и персон орденами, присвоение почетных званий и т. д. Не будет преувеличением утверждать, что и при И.В. Сталине ритуализация общественной жизни также приобрела экстремальный характер, но тогда архаику «ломали» репрессии, постоянные встряски и ротации кадров. При Брежневе исполнение политических ритуалов стало залогом политического долголетия партийно-государственных элит, где генеральному секретарю ЦК КПСС отводилась ключевая роль в отправлении главных ритуалов страны – чтение отчетного доклада на очередном съезде партии, публичное участие в выборах, освящение государственных праздников и прочих действий своим личным присутствием.

§ 2. Брежнев и публичность власти

Телевидение как инструмент репрезентации первого лица

В проекте записки Брежнева в Политбюро ЦК КПСС, датированной 6 июля 1968 г., партийный лидер делился с соратниками своими соображениями по «особо актуальным аспектам» деятельности КПСС. в частности, в ней говорилось: «Мы справедливо критикуем Сталина за его работы по языкознанию, вокруг которых был поднят такой шум в тот момент, когда перед страной стояло множество острых экономических и социальных проблем. Но есть у этого вопроса и другая сторона: будучи опытным деятелем, Сталин понимал, как важно все снова и снова овладевать воображением людей, их умами. Конечно, не стоит выдумывать для этого искусственные темы, но ведь у нас много реальных вопросов, к которым надо приковать внимание общественности»[1239]. В этих словах сквозит как преклонение перед Сталиным, так и понимание необходимости для вождя «овладения» умами и воображением масс. Несомненно, что советская властная элита стремилась решить эту задачу в позднем Советском Союзе во многом с помощью научно-технического прогресса, и в первую очередь его самого популярного детища – телевидения.

Л.И. Брежнев и оператор документального кино, режиссер Р.Л. Кармен на подмосковной даче

Московская область, 1964

Фотограф В. Егоров

[РГАКФД]

Уже в 1920–1930-е гг. во всех развитых странах, в том числе и в СССР, стала формироваться новая массовая культура, которая в определенной степени размывала классовые границы и культуры отдельных страт общества. Самыми важными «демократизаторами» выступали иллюстрированные журналы, пластинки, кинематограф и радио. «Новые средства коммуникации буквально перепрыгнули через границы между бедными и богатыми, протестантами и католиками, городом и деревней, рабочим классом и буржуазией, – писал немецкий историк Г. Винклер, изучавший этот процесс в Веймарской республике. – Новый шлягер насвистывала и секретарша, и ее шеф; кино шли смотреть люди всех классов и сословий; чарльстон танцевали в Берлине и в глубокой провинции. Массовая культура <…> означала еще один шаг демократизации: духовные богатства, бывшие ранее символом статуса “высшего сословия”, стали теперь доступными широчайшим слоям населения»[1240]. Телевидение в еще большей степени подорвало во всем мире основы строгой изоляции класса «власть имущих» от остального общества.

Когда В. Высоцкий в 1972 г. сочинил свою шуточную песню «Жертва телевидения»[1241], он с прозорливостью гения описал эпохальное явление – триумфальное шествие изобретения эмигранта В.К. Зворыкина по необъятным просторам СССР: «Есть телевизор – подайте трибуну / Так проору – разнесется на мили! / Он – не окно – я в окно и не плюну, / Мне будто дверь в целый мир прорубили». На территории Советского Союза в «хрущевско-брежневскую» эпоху была создана одна из самых крупных в мире систем теле- и радиовещания, включавшая в себя 160 радиотелецентров, более 18 тыс. телевизионных передатчиков, 10 спутников и 500 тыс. км наземных линий связи. Она обеспечила почти полный охват населения двумя телевизионными и тремя радиопрограммами из Москвы. В 1957 г. был создан Госкомитет Совета министров СССР по радиовещанию и телевидению, в 1965 г. переименованный в Государственный комитет по радиовещанию и телевидению при Совете министров СССР, с 1978 г. – Государственный комитет СССР по телевидению и радиовещанию (Гостелерадио СССР). Накануне распада Советского Союза в его системе работали около 90 тыс. человек[1242]. Именно при Брежневе «голубые экраны» засветились практически в каждой советской семье: если в 1965 г. на сто домохозяйств приходилось 24 владельца телевизора, то в 1988 г. – уже сто три[1243]. Алексей Голубев назвал это распространение телевидения «вуайеристской революцией в советском жилище»[1244].

Л.И. Брежнев во время выступления по телевидению и радио

Москва, декабрь 1970

Фотограф В. Савостьянов

[РГАКФД]

Возможности телевидения в области агитации и пропаганды были по достоинству оценены партийной элитой, в том числе и генсеком. Как вспоминал Н.Н. Месяцев, председатель Госкомитета по радиовещанию и телевидению[1245], сверху поступило «указание о показе Л.И. Брежнева и других высших руководителей в соотношении 3:1, то есть генсека на экране должно быть втрое больше, чем остальных. Ревниво следили и за крупностью планов»[1246]. Канонические образы первых советских вождей формировались портретами, выполненными маслом на холсте. Именно живопись задавала образцы изображения большевистских лидеров, которые потом тиражировались газетами, книгами и плакатами. Воплощением доминирования монументальной живописи в деле репрезентации вождей стала грандиозная выставка произведений искусства в Москве, посвященная 15-й годовщине Красной армии, где, согласно каталогу, из 628 экспонатов около 100 было связано с конкретными политическими и военными деятелями, примерно 60 из них посвящено вождям и красным полководцам во главе с Лениным и Сталиным. Однако уже в 1930-е гг.