(Не)Мой (Не)Моя - Оливия Лейк
— А как ты думаешь? — он буквально гипнотизировал мои губы. Я для него сексуальна и желанна? Мир хотел бы поцеловать меня?
— Из-за Ники? — это важный вопрос. Не нужно быть мне обязанным.
— Подумай еще, — в губы шепнул и отстранился с обреченным стоном. — Я рядом. Если что кричи.
Мирослав оставил меня, задумчиво смотреть в свою спину. Мне так долго казалось, что между нами как парой, мужчиной и женщиной, такая пропасть, а когда между нами реально нарисовалась бездна, оказалось, что ближе него у меня нет человека.
Время шло, первый триместр перешагнули без госпитализации, второй всегда легче. Должен быть. Но я реально ощущала себя не иначе, чем хрустальная ваза: на работу с водителем, и это с учетом, что мне удалось отстоять свое желание преподавать, а не лежать круглыми сутками. Мы с Миром общались очень осторожно, без резких движений, максимально безопасно, и тем не менее воздух между нами сгущался день ото дня. Флирт, взгляды, улыбки. О нас мы больше не говорили, но постоянно кружили рядом: в проходе отступали в одну и ту же сторону, тянулись одновременно за всем, чем можно; приобнять, сорваться за мной и поддержать волосы, когда завтрак собирался покинуть меня, прийти ночью и проверить, что все нормально, и я дышу…
Я часто мучилась бессонницей, но когда открывалась дверь отчего-то притворялась спящей. Мир садился на кровать, смотрел на меня, его взгляд я чувствовала, и гладил волосы. Мне так хотелось открыть глаза и откинуть одеяло, чтобы рядом лег, обнял, дал свою защиту не только в насущных вопросах, но сердцем и душой; энергией наполнил, мужской, правильной, необходимой женщине. Но я боялась. Боялась, что откажет, что как женщина сейчас я могла быть не привлекательна для него. Мирослав давал мне время снова привыкнуть, двигался навстречу на пресловутые восемьдесят процентов, а оставшиеся двадцать преодолеть должна я. Меня разрывало от желания броситься ему на шею и одновременно спрятаться под одеяло. Может, нужно спрятаться под одеяло вместе?
— Яна Николаевна, я с вами, — Олег непросто открыл дверь, но и собрался идти со мной по магазинам.
— Со мной мама, — в который раз повторила.
— Не положено, Яна Николаевна. Мне Мирослав Константинович голову оторвет, если не дай бог с вами что-то случится.
— Яна, пусть идет, будет кому пакеты носить, — мама явно не против личного носильщика. — Ну куда ему без головы? — выразительно кивнула на молодого и симпатичного водителя. — Ему семью строить, да детей рожать.
— Ну, для этого не голова нужна… — пошутила я. Мама по-матерински наградила строгим учительским взглядом. — Ладно, сдаюсь.
Мирослав уже как неделю в командировке, должен прилететь завтра. Он был далеко: в Новосибирск к Святославу нужно было. Я тоже хотела бы, соскучилась по Ярине, да и в Сибири никогда не была. Но Рома неожиданно схватил где-то кишечку, рвало два дня. Мир собирался все отменить, боялся, что зарожусь, а бросать больного ребенка и лететь нам обоим не хотелось, больше волнения, чем отдыха. В итоге моя мама приехала погостить: и с Ромой помогла и за мной присматривала. Мирослав звонил каждый день, держал руку на моем пульсе круглые сутки.
— Я в примерочную, — выбрала несколько новых повседневных нарядов. Восемнадцать недель, но живот округлился совсем чуть-чуть: при правильном выборе одежды вообще не заметно. В университете пока не знали. Из родни в курсе только мама и свекровь. Они знали, что я беременна и все. Остальное наше с Мирославом дело.
— Ты у нас еще или домой поедешь? — спросила у матери, наблюдая, как Олег сгружал пакеты в багажник.
— Уже выпроваживаешь? — сделала вид, что обиделась.
— Конечно, нет, — поцеловала в щеку, и мы вместе сели на заднее сиденье.
— Тебя доставлю в целости и сохранности домой и поеду, — сказала мама. — Твой благоверный замучает же!
Она была уверена, что мы снова сошлись. Полноценно. Фырчала и подкалывала, но не лезла с советами и не пыталась изменить ситуацию. Мама не знала, что наше сожительство как бы фиктивное, по сути. Мы не муж и жена.
— Привет, — поздоровалась с детьми и подругой Николь по танцам. Девочки пытались научить Губика командам, а он просто мило вилял куцым хвостиком. Рома смотрел на старших и ел позднюю малину. — Аня, — улыбнулась нашей няне. Все дома, все хорошо.
— Здравствуйте, — поздоровалась девочка.
— Эта Даша, моя подруга, — познакомила Ники. — Это Яна, мама Ромы, — представила меня.
Николь из творческого танцевального лагеря вернулась две недели назад. Ее Мирослав встречал. Я не знала, что он конкретно сказал, как объяснил, но никаких вопросов Ники мне не задавала. Мы с ней после ее приезда ко мне, несколько раз созванивались и списывались по женским вопросам. Дома встретились так, словно ничего не было. Прошлое не исправить, но изменилась не только я и Мирослав. Николь тоже резко повзрослела. Она стала более самостоятельной, ушли неуместные капризы, ответственности прибавилось. Ей тринадцать, и она поняла, что достаточно взрослая, чтобы осознавать последствия своих поступков.
— Даша, ты останешься с нами на ужин?
— Мне разрешили с ночевкой… — и девочки переглянулись.
— Я спрашивала. Ты разрешила, — напомнила Николь. Я мысленно хлопнула себе по лбу. Точно! Что-то совсем рассеянная стала.
— Тогда ужин через час, — сделала вид, что я не забывчивая мамочка.
Утренняя тошнота уже отступила, не превратившись в постоянного спутника беременности. Мне снова полюбилось готовить: почему-то именно в положении у меня просыпалась тяга к кулинарным экспериментам. Вот и сегодня я, поставив заготовку с мясной лазаньей в духовой шкаф, решила сделать какой-нибудь хитрый салатик.
— А ты уверена, что красная рыба сочетается с солеными огурцами и ананасами? — мама, кажется, сомневалась.
— Да, — ответила, осматривая набор продуктов. А что? Я туда еще и баклажан отправлю!
Под закатывание глаз и оханье, я воодушевленно готовила салат. Отвлеклась, правда, на сообщение. Мирослав написал, что вернется сегодня, уже взлетают. Я улыбнулась. Соскучилась. А еще с ним спокойнее. Когда он дома, то ничего не страшно.
— Так а жениться вы будете? — вопрос застал врасплох. Мама била не в бровь, а в глаз. Что тут сказать? Я даже не знала, как мы будем жить после рождения ребенка. Мы просто это не обсуждали, хотя детская готовилась.
— Зачем? — пожала плечами. — У нас одна фамилия, в остальном… — сделала вид, что это совсем неважно. Нет, свадьба — это точно лишнее. В приоритете только наши с Нагорным отношения.
— Знаешь, — задумчиво начала мама, — мне не понравился Мирослав, когда узнала, что был женат, да еще и с ребенком. Боялась, что крови тебе попортит его прошлое, а тебе нельзя.
— Я знаю, мам,
