(Не)Мой (Не)Моя - Оливия Лейк

— Я курить на лестницу, — услышала за спиной. Мирослав тоже стоял точно за ней и разглядывал меня исподлобья.

— У нас нельзя курить…

— Да похер, — и вышел, хлопнув дверью.

Я только пожала плечами и достала тональный крем из дежурной косметички в гардеробе. Замазала более-менее след и пошла торопить сына. Папа у него все-таки сегодня нервный какой-то. Его непрошибаемость пробил маленький засосик…

Глава 24

Мирослав

Мы с Каминским-младшим смотрели друг на друга с минуту. Он, похоже, знал, что только что обнимал мою бывшую жену, одетую в это возмутительно откровенное платье. А вот я понятия не имел, что он к ней яйца подкатывал.

Знакомы мы были, но не близко. Мутный тип. Ну ладно, может, не мутный, но странный. Я обычный, а он какой-то не от мира сего. В наших кругах кто-то считал его гением человеческих душ, кто-то — понтовой выскочкой. Я лично никаких оценок не давал, но определенно склонялся к тому, что Артем Каминский неординарный человек. Но это было до того, как он лапищу на талию моей жены положил! Я понимал, что Яна долго одна не будет, но такой человек не для нее. Ей нужен надежный спутник по жизни, а не перекати поле! Я не хочу, чтобы кто-то подобный жил с моим сыном на одной территории. Не хочу. Просто не хочу! Но это не мне решать… Блядь!

— Что у вас? — поинтересовался коротко.

— Сугубо конфиденциальные отношения, — Каминский развернулся и пошел через толпу. Я потянулся, хотел за плечо схватить, но пьяный Эрик налетел, отвлек.

— Мир, ну ты чего? Там тебя телочка ждет, нервничает.

— Что? — не сразу понял, о ком он. — Да отстань ты! — сбросил руки. Ох, ё. Его невесте нужно бы подумать, прежде чем замуж выходить. Счастливой не будет точно. Плохо у нас, мужиков, получалось женщинам счастье дарить. Но я так-то, как оказалось, не самый хуевый — мелочь, а в карму плюсик.

Я двинул к выходу. Яна наверняка убежала. Слишком хорошо ее знал. Вроде бы. А, может, не знал? Сегодня именно так показалось. Окончательно. Она после развода постепенно менялась и становилась практически незнакомкой. Красивой, сексуальной и недоступной. Еще это платье… В таком виде опасно выходить даже бабке старой, а красивой длинноногой брюнетке с роскошными сиськами — просто противозаконно!

Я накинул на плечи куртку и вышел на улицу, осмотрелся и увидел мелькнувшие блеском волосы. Я бросился за угол. Картина, которую увидел, еще долго будет стоять перед глазами.

Яна целовала Каминского. Как она его целовала… Он тоже, естественно, но я видел только ее. Голодная, страстная, увлеченная. Он шарил по ее телу, как хозяин, но она… Яна хваталась за него, как за самого нужного и необходимого лично ей. Я знал эту женщину. Я помнил ее. Помнил тогда, когда она сгорала от желания: Яна хотела его. Это заряжало воздух рядом — я ведь стоял в десяти метрах от них, но меня не замечали.

Первым прорывом было броситься к ним. Зачем? Сам не знаю, инстинктивно, но…

— Подари мне уже оргазм, — услышал страстное, нетерпеливое, с придыханием, — и пусть это будет долго… — я отшатнулся. Во рту такой горечью помазало. Каминский уносил Яну, целовавшую его неистово, а я стоял и смотрел. И ничего, абсолютно ничего не мог сделать. Она просила его, не меня.

Я достал сигареты, курить стал много, и отправился в противоположную сторону. Поймал машину, домой поехал, ни о чем не думал, просто курил в окно и жадно подставлял лицо холодному ветру.

Домой не пошел, залив манил. Холодно. Ветрено. Сыро. Я устроился на качелях. Снова закурил. Как странно, и как паршиво. Ведь понимал, что у Яны рано или поздно кто-то появится, но глазами увидел — и просто швах… Даже описать сложно, что внутри творилось. О чувствах говорить мне всегда было нелегко: язык подвешен неплохо, разруливать вопросы в нашем тандеме со Святом мне приходилось, он больше по кулакам, а эмоции от сердца — сложно как-то.

Яна мне ничего не должна. Предъявлять ей не за что. Злиться и обижаться — тоже. Я бывший муж, считай, что просто хрен с бугра. Чужой. Да, отец Ромки. Да, мы связаны кровью нашего сына. Но для его матери я никто. Но я ведь мог ревновать? Это же не запрещено? Тихонечко сидеть у ветреного залива и погибать изнутри.

Как она его целовала. Не мог это развидеть. Мы давно так страстно не отдавались прелюдии. Я ведь помнил, как было между нами до появления Лики. Но я так заигрался в флирт с бывшей, что перестал замечать, что потерял нить с настоящей женой. Секс был, регулярный и приятный, но хорошо было только мне. Я не замечал, что Яна изменилась, что не стонет больше с упоением, что молчаливой стала, в глаза ее грустные после секса не смотрел. Она не говорила, а я не спрашивал. Казалось, все так же, а все давно было иначе со знаком минус. Теперь моя жена больше не моя. Она отдалась другому. Это не просто так. У Яны просто не бывает. Если мужчина появился, значит, это серьезно…

Я выкинул окурок и сразу закурил еще. Если хотя бы на миг, всего один шанс из тысячи, ощутил, что нужен ей — не отходил бы, пока не простила, на коврике в парадной ночевал. Не потому, что мне нужна нянька для Николь, постельная грелка и та самая хранительница очага. Я люблю Яну. Она мой самый близкий человек. Она мне родная. С ней я был по-настоящему счастлив. Мы не были идеальными, не фонтанировали эмоциями без повода и не жили на вулкане страстей. Мы просто жили: радовались маленьким и большим событиям, воспитывали детей, тихо смеялись своим шуткам, засыпали всегда в обнимку, занимались любовью, выручали друг друга. Яна всегда меня понимала и принимала. Да, ссорились, бывало, но никогда надолго. У нас не было проблем пойти на контакт и сделать первый шаг. Я привык, что мы можем решить все. Это было моей ошибкой. Я всегда оберегал ее от моего первого брака, но когда Лика переехала, потерял бдительность