Локки. Потомок бога. Книга 9 - Евгений Валерьевич Решетов
— Да, господин, — на всякий случай заискивающе выдал старик, растянув губы в широчайшей подобострастной улыбке.
— Я краем уха слышал, что вы местных дворян в какой-то трюм бросили. А трюмы, как я знаю, бывают у кораблей. Так вот где это судно?
— Оно у причала! — сразу выдохнул лекарь.
— Отлично. Отведёшь нас к нему. Нам как раз нужен кораблик. Мы его реквизируем.
— Хорошо-хорошо, — закивал старик как китайский болванчик.
— Но вы же его не убьёте, да? — тут же тревожно произнесла его жена, хлопая ресницами.
— Нет, даю слово, — проронил я и посмотрел на Сварога. — Ну, полежали, отдохнули, и хватит. Пора, знаешь ли, делом заняться. Мы тут придумали ритуальчик, который вернёт нас в твой родной мир. И нам понадобятся твои силы. Да-да, даже такие куцые, какими ты сейчас обладаешь. Оказывается, что без них никак. Так что ноги в руки и за мной.
— Ему ещё нужно отдохнуть! — встряла Марена, недружелюбно глянув на меня. — Он же только что пришёл в себя.
— Нет-нет, сестра, я уже могу встать, — заверил её Сварог, закусил губу и со стоном поднялся с кровати.
Его качало, а вся кровь отлила от лица.
— Вот, видишь, какой молодец, — с улыбкой похлопал я его по плечу. — Прям богатырь.
— Локки, прекращай! Ты не видишь, что он сейчас упадёт⁈ — рыкнула на меня Марена и подставила собрату плечо.
Тот, поколебавшись, всё-таки обхватил богиню за плечи и, опираясь на неё, заковылял к двери.
Остальные потянулись следом, все, кроме жены старика — она осталась в комнате. А сам лекарь вышел из дома вместе со мной.
На улице нас поджидало лишь яркое солнце, блестящее на голубом небосклоне раскалённой золотой капелькой. Помнится, расплавленное золото Локи однажды залил в глотку своему врагу. Я этого не видел, но то, что рассказывали, вызвало у меня восхищение.
Улыбнувшись, я глянул на лекаря, а тот сразу же понятливо протараторил:
— Идёмте за мной, господа, идёмте за мной!
Он шустро посеменил по улице к опоясывающей посёлок бревенчатой стене, уже порядком покрывшейся наплывами из соли. Ведь её в местном воздухе было офигеть как много. Свежей селёдке достаточно было полежать на прилавке три минуты, как она становилась просоленной.
— А если экипаж корабля увидит нас, не удерут ли они вместе с судном в море? — вопросительно приподняла бровь Мия, поглядывая на меня.
— Нет, — отмахнулся я. — Чтобы корабль отошёл от причала, нужна не минута-другая, а гораздо больше времени. Мы успеем добраться до него и захватить.
— Ну, поглядим, — пробормотала смуглянка, бросив взгляд на открытые ворота.
Возле них никого не было, да и в целом улица словно вымерла. Кажется, местный заправила из числа простолюдинов всё-таки не отыскал должного количества бойцов, чтобы решиться подойти к дому лекаря и выяснить, что же случилось с сержантом и его людьми.
Впрочем, ежели у него имеется хотя бы пара извилин, то он наверняка уже понял, что их постигла неудача, ведь мы вышли из дома своими ногами. Да и старик шёл рядом с нами и постоянно подобострастно улыбался.
— Вон, вон корабль, — указал рукой лекарь на небольшое судёнышко, покачивающееся на волнах у деревянного причала.
Единственный парус безжизненно свисал с мачты, а на палубе угадывались очертания нескольких человек.
— Да, на таком лайнере далеко не уйдёшь, — пробормотал я.
Видимо, остров Дохлой Рыбы, куда и свозили будущих рабов, находился чуть ли не в паре километров отсюда. Хотя в погожий денёк да без бури можно на подобном кораблике уплыть и подальше.
Благо нам далеко и не надо.
— Древний, если мы отойдём от острова на несколько километров, этого расстояния хватит, чтобы ты провёл ритуал? — уточнил я.
— Да, — коротко ответил тот, качнув головой.
— Ладно. Давайте тогда быстренько объясним экипажу корабля, что их маршрутный лист изменился, — произнёс я и ускорил шаг, заметив, как на судне суетливо забегали люди.
Кажется, они что-то смекнули и вознамерились отчалить. Но как я и говорил Мие, мы гораздо быстрее подошли к судну, чем оно отошло от причала.
— Стоять! — крикнули нам с корабля. — Иначе будем стрелять!
— Так стреляйте, но тот, кто выстрелит, будет убит, — проговорил я и в качестве демонстрации швырнул в небо отменно заряженный «взрыв энергии».
Он бабахнул как хороший фейерверк, вызвав возгласы страха и удивления, прокатившиеся по кораблю.
— У вас есть ровно тринадцать секунд, чтобы сдаться. Мия, начинай считать, — приказал я девушке.
— Один, два… — послушно стала вести счёт смуглянка.
— А вы оставите нам жизнь? — обеспокоенно выдал кто-то с корабля.
— Митяй, заткнись! Они просто берут нас на понт. Этот сейчас, швырнув свою магию, потратил половину энергии, — рыкнул грубый прокуренный голос.
— Но у них в заложниках лекарь, — снова раздался тот же трусоватый голос.
— Да и хрен бы с ним. Он уже старый, у него песок из задницы фонтаном бьёт. Другого лекаря найдём!
— А тебя тут уважают, — насмешливо бросил я старику, сверлящему негодующим взглядом борт судна.
— Птолемей! — вдруг громко выкрикнул лекарь, сжав руки в кулаки. — Когда у тебя яйца опухли так, что стали больше, чем башка, кто тебя, гада, лечил, а? Уже забыл, тварь неблагодарная? И ведь ты обещался мне заплатить, а сам не принёс ни монеточки!
— Птолемей… — удивлённо прошептал я себе под нос. — Шикарное имя для простолюдина.
— Ага, — согласно кивнула услышавшая меня Мия, попутно продолжая отсчёт, что, впрочем, не помешало ей задать вопрос: — А почему именно тринадцать секунд?
— В некоторых народах эта цифра считается несчастливой. И если эти ребята за оставшиеся секунды не примут правильное решение, то они точно убедятся, что тринадцать — это несчастливое число.
— Великолепно, — оценила мой поступок Мия и следом громко крикнула: — Тринадцать!
Тут же раздалось несколько голосов с корабля:
— Сдаёмся! Сдаёмся!
— Да хрен вам! — выкрикнул, кажется, всё тот же Птолемей.
Внезапно раздался выстрел, за которым последовали предсмертные хрипы и судорожный голос, пытающийся оправдаться:
— Да уж пусть он один сдохнет, чем нас из-за этого придурка убьют.
— Верно, верно, — поддакнул кто-то дрожащим тенором. — Забирайтесь на борт, господа.
Несколько крепких моряков протянули с палубы на причал деревянные сходни.
— Иди-ка ты первым, они тебя знают, — сказал я старику. — А если войду я или кто-то другой, незнакомый для них, то они могут и не совладать с нервами.
— Хорошо, — согласился лекарь и с кряхтением пошёл по сходням. Хоть и с трудом, всё же возраст, но он зашёл на палубу.
Я последовал за ним и увидел пятерых бледных, несмотря на смуглую кожу, простолюдинов в засаленных рубахах и холщовых штанах, когда-то белых, а теперь серых. Возле
