На золотом крыльце 2 - Евгений Адгурович Капба
— Так точно! — рявкнул гарнизон.
Кто-то из опричников буркнул:
— Много чести урукам.
Другой ткнул его бронированным локтем:
— Вместе тварей рубали. Видал, как они в атриуме бились? Во-о-от!
Третий подытожил:
— Дело принципа! Мы, русские, своих не бросаем. На том стоим, ёлки! Уруки там, не уруки… Дело десятое. Свои! А эти конченые — бросили. Так дела не делаются, будем исправлять.
И всё завертелось. Опричники экипировались, набивали подсумки и рюкзаки боеприпасами, примеряли защитные артефакты, проверяли оружие. Груз накопителей маны был встречен с крайним одобрением — даже пустоцветам должно было хватить кристаллов! Что такое лишний файербол, разверзнутая яма, воздушное лезвие или водяная плеть во время боя — об этом никому тут объяснять было не нужно. Сам поручик в полном боевом облачении, с шашкой на одном бедре и гигантским пистолетом — на другом, лишь заглянув в десантный отсек броневика, протянул:
— Норма-а-ально, корнет! Молодцом!
И Оболенский расцвел от похвалы. И кинулся снаряжаться. Хорошо ему — передремал ведь по дороге, а меня рубило страшно, и я ничего не соображал: слишком насыщенный выдался день. В таком состоянии меня и застали ребята.
— Какой-то ты затраханный, Миха, — сказал Авигдор. — У него мешки под глазами черные, видите? Чего ты там в той Калуге делал?
Я почесал затылок:
— Тут скорее можно было бы сказать, чего я там НЕ делал, пацаны… Розен, будь человеком, дай мне чего-нибудь бодрящего, или, может…
— В круг, — просто сказал он. — Зря учились, что ли? В Хтонь скоро идти, а у нас один боец — не боец. В круг, господа.
И уже спустя минуту я вдохнул полной грудью: волна жизненной энергии с толикой маны прокатилась от кончиков пальцев до пяток и макушки, я снова почувствовал себя живым! И проговорил:
— Спасибо, ребята. Спасибо, Ден. Всё, я в строю, я в порядке…
— Так чего — в Калуге? — спросил Серебряный.
— Ну, день рожденья, — я развел руками. — На катафалке катался, кофе в орочьем районе пил и стригся у ордынцев, урука по голове бутылью огрел, от полиции удирал, сутенеру угрожал, с гоблином торговался…
— Вау, — восхитился Юревич. — Огонь! Если бы ты еще рассказал про ковры, благовония и блудниц — картина была бы полной…
— Блудницы были. Но не у меня. Я пошел другим путем, — ухмыльнулся я, но в подробности вдаваться не стал. — Но это всё фигня. У вас-то что за дичь произошла?
— У-у-у-у! — хором завыли все, но ответил невозмутимый Розен: — Научный эксперимент, Миха. Представь — они тут в карете посреди форпоста в стазисе Хозяйку Хтони держали. Царевну-Лягушку из Верхнеяузской Аномалии! А после инцидента, прямо сегодня с утра, как только вы уехали — собрали манатки, погрузились на карету и в сопровождении уруков усвистали в Хтонь — тваринушку эту выпускать, чтобы она с местным Хранителем, или, если угодно — Хозяином — силами померялась.
— А нафига? — выпучил глаза я. — И где уруки?
— Я так понял — в рамках изучения Аномалий, — пояснил Розен. — Сунуть горящую палку в осиное гнездо и посмотреть, что будет. Голицын рвет и мечет, уже предупредил все форпосты и земские войска о возможности повторного инцидента, но сделать ничего не может. Эти — Димины. понимаешь?
— Димины… Дичь-то какая…
— Дичь еще в том, что уруков они где-то там оставили. В Хтони. Урук-хай — народ живучий, но в такой ситуации, вчетвером, посреди Черной Угры — сам понимаешь, шанс на долгую и счастливую жизнь очень призрачный… Так что идем спасать, — флегматично закончил Розен.
— Сейчас, подождите, — сказал я. — Пирожки доем — и пойдем. Есть у кого-нибудь что-нибудь попить? И автомат. Где мой автомат?
* * *
Доблестная муниципальная полиция Калужского Сервитута
Глава 16
Рейд
Двести человек с оружием в руках выстроились в две шеренги, центром строя стал поручик Голицын и взвод огневой поддержки с пулеметами, револьверными гранатометами и огнеметами. По флангам расположились подпоручики — Марков и Алексеев, сильные маги, один — водный, второй — воздушный. Слащев — маг земли — остался на форпосту руководить обороной.
Вообще, по моим наблюдениям, примерно две трети всех волшебников можно было назвать «стихийными», остальные спецификации были довольно редкими, если иметь в виду людей, конечно. У эльфов, например, природные маги и целители попадались намного чаще. Но эльфов среди опричников не водилось — только наш Тинголов, у которого с природной магией было вообще никак. А из целителей вдобавок к парочке фельдшеров-пустоцветов имелся наш Розен.
И Руа, и Денис вместе с остальными юнкерами, ну, и мной тоже, представляли собой тыл и резерв. Мы должны были охранять самоходные тележки с боеприпасами, водой и продовольствием. Рейд планировался короткий — суточный, потому что после двадцати четырех часов в Аномалии многих бойцов начинало «тянуть» — проявлялось хтоническое воздействие. Но и за сутки, как я понял, планировалось израсходовать фигову тучу патронов — тем, что катилось за нами на тележках, можно было набить самосвал!
Компьютеры здесь не работали, но малогабаритные транспортные средства имели ручное управление — пульты на проводе. Идешь, жмякаешь на кнопки, а впереди тебя тележка катится, ничего сложно. Максимальная скорость — десять километров в час, крейсерская — пять. Далеко не укатится без присмотра. Грузоподъемность какая-то сумасшедшая, по крайней мере Плесовских, который тоже был в нашей команде, обмолвился о том, что с транспортировкой раненых проблем не будет.
— Двигаемся к Косой Горе, — мрачно проговорил поручик. — Убиваем всё, что встретим. Соседей из виду не теряем, если кто-то отстает — ждем всех! Сначала стреляем, потом смотрим, что там — понятно? Ла-а-адно, в придурошных сталкеров, которые после инцидента точно шарят по Аномалии, можно не стрелять. В пропавших уруков — тоже. Восемь километров пройдем часа за три, если не встретится большое дерьмо. Осматриваемся, ищем орков в течение часа — и идем обратно. Трофеи не собираем. Всем все понятно?
— Так точно! — рявкнул строй.
— Дви-и-инули! — в своей неподражаемой манере махнул рукой Голицын.
