Мороз.К.О. - мэр Елкино - Лина Коваль
— Блин. У тебя штаны короткие! — хихикаю.
— Это потому, что ты другие не постирала, — ворчит мой «старичок».
— А ты мне не муж, ясно тебе?.. Эй, — взвизгиваю, когда его ладонь пробирается под плащ и сминает мою ягодицу.
Адреналин шпарит. Беспокойство, возбуждение, тревога — как-то все смешивается. В груди зуд, а дыхание схватывает.
Костя грузит меня на заднее сидение, открывает переднюю пассажирскую дверь и лезет в бардачок, а, потом предварительно щелкнув сигнализацией, обходит автомобиль. Разблокировав систему, садится рядом.
Я, как завороженная, смотрю на футляр в его руке. Затем перевожу взгляд на разъяренное лицо, которое наполовину освещает уличный фонарь.
— В общем, вот, — открывает. — Вот кольцо. Вот я. Меня направляют в Нижний Новгород. Я сегодня все разузнал. Там тоже есть медицинская академия, еще круче той, что здесь.
— Вау. Ты узнал?.. — пялюсь на него с обожанием.
Ну, что за человек.
Он невозмутимо смотрит и свободной рукой тянет меня на себя. Я перекидываю ногу и устраиваюсь сверху.
— Я тебя люблю. Сама знаешь, — хрипло говорит, поглаживая резинки чулок и расстегивая замок на сапоге. — И замуж за меня пойдешь.
— Я подумаю, — фыркаю и тянусь к кольцу. В темноте ничего не видно.
— Ты не поняла. Это был не вопрос, — окончательно разувает меня и тянется к плащу.
— В смысле?..
— Заманался спрашивать, Скальпель. Хотел по-хорошему — не вышло. Решил, как ты говоришь, по беспределу.
— По беспределу?.. — с ошеломительным восторгом повторяю. — А если я не согласна?
— А ты не согласна?
— Ну… — веду пальчиком по воротнику его рубашки.
— Ох и вертихвостка ты, неСолнцева.
— Эй, — хочу возмутиться, но он глушит мой возглас поцелуем. Сразу глубоким и каким-то пьяным. Выпитое мной шампанское бьет в голову.
Хочется еще больше, еще ближе, еще развратнее. Трусь бедрами о внушительный пах и вообще не чувствую холода.
Желание бьет в голову. Я быстро сваливаю с его плеч пальто, а он избавляет меня от плаща и, пока расстегиваю пуговицы на рубашке, половину выдирая с мясом, Костя аккуратно стягивает верх от платья.
Я с его ширинкой не такая аккуратная.
Освобождаю тугой, горячий член и, привстав, направляю в себя, теснота взрывает спящие до этого ощущения. Эндорфины рождаются и тут же сгорают. Костя берет инициативу в свои руки, чуть съезжает с сидения и зафиксировав мою талию, подается бедрами. Снова и снова, наращивая темп.
Упершись в потолок, кусаю губы и жду взрыва. Тонированные стекла быстро становятся запотевшими, это придает особый шарм происходящему.
— Давай, малышка, — просит Костя, перемещая ладонь на клитор и нежно поглаживая его. — Умничка, — хрипит, почувствовав сокращения.
Хватаюсь за его плечи и оседаю к нему на грудь. Всхлипываю от удовольствия, током разливающегося по телу. Чувствую, его оргазм там внутри, и наконец-то падаю навзничь.
Телефон звонит, когда мы еще лениво друг друга гладим. Я почти засыпаю, зеваю и тычусь носом в твердое плечо.
Костя тянется к карману и отвечает:
— Да…
— Костя! — говорит его мама обеспокоенно. — Вы поругались?.. Я видела, как ты тащил Нику в машину. Это все из-за того, что я сказала?
— Все нормально, мам…
— Ты ее не убил?..
— Я? — он смотрит на меня с таким выражением, будто я — самка богомола, и, если кто кого и убьет, так точно не Костя.
Я пихаю его в бок. Ника Коновалова и так не предел мечтаний Дарьи Константиновны Мороз. Не надо добавлять ей сомнений.
— Все нормально, — говорит он, еще крепче меня обнимая. — Никто не поругался, Ника устала, поэтому пришлось донести до машины.
— А почему вы все еще не уехали?.. — ее голос становится настороженным.
— Она кольцо свое потеряла.
— Какое кольцо?
— Которое я ей подарил. Только у вас заметила пропажу. Вот искали…
— Нашли?
— Нашли, конечно.
Я тихонько смеюсь и нюхаю теплую шею, зарываясь в ней лицом. Исправился, считай.
В какой-то мере я даже понимаю Паулину. Она просто хотела вернуть свое. И как хорошо, что Костя не дал ей даже малейшего шанса выступить. Почти весь вечер девушка просидела молча. Мама это, наверняка, тоже заметила.
— Ладно. Вы… приезжайте, потом. Сегодня что-то не вышло познакомиться, — приглашает она.
— С днем рождения еще раз! Ни о чем не переживай.
— Спасибо. Хорошей вам дороги!..
Пока он заканчивает разговор, я вытираюсь салфеткой, надеваю трусы, подтягиваю резинки чулок и, подумав, заботливо прячу член на место в боксеры. Все же, ты теперь почти жена, Ника. Надо быть хозяйственнее, что ли.
Подхватываю футляр и рассматриваю свое помолвочное кольцо. Белое золото, один центральный камень в редкой, квадратной огранке и два небольших багета по сторонам. Красивое. Такое, как мечтала. Почти из сказки.
— Нравится? — тихо спрашивает Костя, откидывая голову на спинку сидения.
— О-очень. Но… почему ты не подарил его раньше?
— Хотел подарить, только когда согласишься…
— Почему? — прищуриваюсь.
Он устало прикрывает глаза.
— У тебя этих бриллиантов целый сейф, Ника. Вдруг тебе мое не понравилось бы? А ты уже согласилась, точно бы не свинтила!..
— Логично. — оцениваю задумку.
Любуюсь еще раз.
Ника Мороз.
Мне нравится.
— Вообще, я хотел сделать предложение красиво, а не на заднем сидении своей машины, — сообщает Костя, пока мы одеваемся.
— Так мне тоже понравилось. Очень, любимый, — целую его в губы.
— Да?.. — он деловито отодвигается и рассматривает кольцо на моем пальце. — Экономная ты моя. Тогда… пожалуй, откажусь от вертолета и ужина на крыше небоскреба. Деньги вернут.
— Вот еще, Константин Олегович, — счастливо смеюсь. — Что оплочено, то проглочено!.. Только попробуй!..
Глава 44. Думает, он здесь главный!
Спустя две недели мы едем в Большие Вязьмы.
Срываемся быстро, не раздумывая. Просто не выдерживаю, потому что Костя мне все рассказал. Про болезнь и упаднический настрой отца. Я, как будущий медик, знаю, что вера в исцеление — это пятьдесят процентов успеха, а у папы с этим, судя по всему, не очень.
В общем, едем добывать мотивацию.
Главное — самой не расплакаться.
— И кто ж вас такую шебутную замуж берет? — спрашивает Агафья и ставит серебряный поднос на стол.
Сидя на величественной кухне, по-детски болтаю ногами. Первым на
