Гарри Поттер и прошлое будущего - DriftWood1965
— Хотите увидеть наш третий курс?
— И с какими монстрами вы столкнулись там? — спросил Ричард, снова наполняя свой стакан.
— С дементорами, — ответил Гарри.
— И кто они? — спросила Джин.
— Существа, вызывающие страх и способные высосать душу из тела, — осторожно ответила Гермиона.
— Душу? Прямо настоящую душу? — спросил Ричард, изо всех сил стараясь в это не верить.
— Да, — кивнул Гарри. — Это называется Поцелуем дементора.
— И эти существа... они часто встречаются? — боязливо поинтересовалась Джин.
— Ну... — Гермиона заколебалась и взглянула на Гарри. Тот пожал плечами. — Они были охранниками в волшебной тюрьме, но... но теперь они присоединились к Волан-де-Морту и могут быть где угодно. Это из-за них нынешнее лето такое холодное.
— И они правда могут высосать чью-нибудь душу?
— Сириус чуть не лишился своей в конце наше третьего курса, — сказала Гермиона.
— Но Гарри его спас? — спросил Ричард.
— Да. Мы можем показать...
— Нет, — Джин подняла руку. — Я... я увидела достаточно. Подозреваю, ночью у меня будут кошмары.
— Не все из наших воспоминаний касаются монстров и плохих событий, — сказал Гарри. — Приятные моменты тоже были. Вот, например, квиддич... я о нём уже рассказывал.
650/821
Он поместил в Омут очередное воспоминание и коснулся рун активации. В пространстве над чашей возникли образы летевших игроков на мётлах.
— Почему именно матч с Когтевраном? — спросила Гермиона, узнав среди игроков Чжоу Чанг в её синей мантии.
— Тогда я вызвал своего первого Патронуса, так что очень хорошо его помню, — пояснил Гарри.
Следующие несколько минут Грейнджеры наблюдали, как игроки носились над полем, перебрасывая квоффл, в то время как бладжеры пытались в них врезаться. Закончилось воспоминание на руке, тянувшейся к золотому снитчу, в то время как обладатель руки стремительно пикировал к земле. В момент, когда ладонь уже готова была схватить снитч, бладжер вынудил игрока резко свернуть.
Гарри коснулся Омута палочкой, и изображение исчезло.
— Мы выиграли тот матч, — сказал он с улыбкой, взглянув на Грейнджеров. — Эта рука, естественно, принадлежала мне. Я — ловец, и должен ловить золотой снитч.
— Помните, я писала, как хорош Гарри в квиддиче? — прибавила Гермиона.
— И всё-таки это выглядит несколько опасно, — заметила Джин.
— Пожалуй, — согласилась Гермиона. — Но, если Добби не пытается защитить Гарри, он обычно выходит из игры невредимым.
— Добби?
— Долгая история для другого раза, — махнул рукой Гарри. — А теперь я покажу вам самое красивое, что когда-либо видел в Хогвартсе.
Он стряхнул в Омут ещё одну прядь воспоминаний, и вскоре над чашей появилось изображение Гермионы, какой та была на Святочном балу, в её платье цвета барвинка.
— К сожалению, тогда я был слишком глуп и не понимал, что она для меня значила.
— Это точно, — согласилась Миранда. — Но теперь ты справляешься куда лучше.
Гарри улыбнулся своей жене, после чего пояснил Грейнджерам:
— Миранда согласна, что я тогда был тугодумом.
— А можем мы увидеть Миранду? — спросила Джин.
— Конечно, — Гермиона поднесла палочку к виску.
Однако, к её удивлению, воспоминание не появилось. Она пробовала снова и снова, но прядь воспоминаний отказывалась вытягиваться. Лёгкий смешок в её
651/821
разуме дал ответ на вопрос, которым она задалась.
— Гм... похоже, что всё-таки нет. Кажется, мы не можем извлечь эти воспоминания, или нам не позволяют это сделать.
— Вы были в моём плане реальности, а не в материальном мире. Ваши воспоминания отсюда отличаются от обычных, — объяснила Миранда.
— Жаль, — огорчённо сказала Джин.
Они провели следующие несколько часов, показывая различные счастливые воспоминания о Хогвартсе. Наконец, уже за полночь, Гарри встал.
— Думаю, мне пора вернуться к себе в комнату, — сказал он.
— Уже так поздно? — Джин с удивлением посмотрела на часы. — И правда. Нам тоже пора спать, завтра у нас обоих пациенты.
Ричард посмотрел на бутылку виски и осознал, как много успел выпить:
— А мне, видимо, предстоит борьба с похмельем.
Когда Омут и воспоминания были убраны, Гарри на прощание поцеловал свою жену. Ричард постарался не обращать на это внимания. Когда они все направились к гаражу, он спросил:
— Вы уверены, что нам не стоит поговорить с вашим директором? Ну, как обеспокоенным родителям.
— Нет, — покачал головой Гарри. — Это не принесёт пользы и может даже навредить.
— Почему?
— Потому что мы знаем больше, чем он полагает, — напомнила Гермиона. — И мы могли сказать или показать что-то такое, о чём вы можете упомянуть и что поможет ему об этом узнать.
— Но что же нам делать?
Гарри замешкался, но наконец ответил:
— Для начала поймите: на самом деле Дамблдор не плохой человек, но он считает, что не допускает ошибок. Полагает, что его методы — единственные правильные. Вот взять тот факт, что я прихожу к вам в гости. Узнай он об этих шкафах, он бы изъял их, невзирая на то, чего бы мы хотели. Он хочет, чтобы я сидел практически под домашним арестом, и даже Гермиону хотел под него посадить.
— Что?
— Когда он узнал, что мы с Гарри магически женаты, он сказал, что ради безопасности я должна остаток лета жить в том же доме, что и Гарри, — пояснила Гермиона. — Но я отказалась. Слишком уж мало времени за последние
652/821
годы я провела с вами, и не хочу терять ещё и это лето.
— Но знай он, что я выбираюсь в магловский мир, — добавил Гарри, — он бы, наверное, вынудил нас оставаться в том доме любыми возможными методами.
— Он не может так поступить! — воскликнула Джин. — Мы...
— Ему вполне по силам стереть вам память, причём так, что вы забудете о том, что у вас вообще была дочь, — прервал её Гарри.
— Это маловероятно, — быстро добавила Гермиона, снова ярко вспомнившая то, как сама стёрла родителям память. — Как сказал Гарри, Дамблдор не плохой и не злой человек. Он просто считает, что в деле всеобщего блага цель оправдывает средства.
— И никакие наши слова не убедят тебя туда
