На золотом крыльце 2 - Евгений Адгурович Капба
— А вот тут остановимся, — поднял ладони я. — Я не хочу принимать от вас ТАКИХ подарков. Реставрация артефактов, руны… Это точно меня к чему-то обяжет, а я не собираюсь быть никому обязанным. Сделал работу, получил деньги — вот это мне нравится. Помочь товарищу за просто так — это тоже хорошо, но…
— За-а-аткнись уже наконец и послушай меня! — взорвался Лейхенберг. — Мин херц, ты иногда делаешься таким идиотским, что лучше бы пошел и кинулся головой в навоз! Это ПОДАРОК! И он тебя ни к чему не обяжет, потому как ты меня практически от смерти спас, а Гутцайту его любимую кузину к жизни вернул, пусть и фигурально. Клянусь темными водами Келед-Зарама…
— … всё, всё, Аронович, я понял, понял! Стыдно, беру свои слова обратно. Вы с Гутцайтом решили одарить меня от чистого сердца, и я ничего вам за это не буду должен…
— Да, да, ушлый мальчишка! — было видно, что в глубине души он одобряет такое мое поведение. Кхазады вообще одобряли деловой подход. — Так вот, мы решили подарить тебе дюссак. Вот этот вот.
Он пару раз махнул жутковатым клинком, и на нем едва видимым призрачным огнем загорелись руны. А у меня загорелись глаза, потому что помимо того, чтобы посидеть за штурвалом Огромного Боевого Человекоподобного Робота, каждый пацан мечтает заполучить в собственные руки Волшебный Меч! Да, эта фиговина в руках гнома не напоминала героическое легендарное оружие вроде Щербеца польских королей, Экскалибура, Кладенца или Андрила… Скорее, оно походило на свинорез мясника, но ведь мне дарил его МАСТЕР-ГНОМ, даже два мастера-гнома, и на нем сияли РУНЫ! Звучит как часть какой-то офигительной истории, однозначно!
— Это один из тренировочных клинков великого фехтовальщика Иоахима Мейера! — заявил Людвиг Аронович, полностью и окончательно покоряя мое сердце. — Между прочим — природного кхазада!
— Что — правда шестнадцатый век? — я во все глаза смотрел на оружие. — Типа, тот Мейер, который автор «Фехтбуха»? Офиге-е-е-еть!
Этот самый фехтбух — фехтовальная книга, а точнее одна из ее копий — имелась в библиотеке деда Кости, и там про дюссаки куча всего было написано. Так что теперь я мог только надеяться, что найду просмотренный невесть когда старинный том в своей башке, и это мне поможет освоиться с новой крутой игрушкой.
— Даже не сомневайся. Но и губу не раскатывай. Это не клинок лично Мейера, а один из тех, которыми тренировались его ученики. Таких дюссаков в мире несколько десятков, и ничего прям магического-магического в нем нет. Но штука надежная, уж поверь. Никогда не сломается, никогда не выпадет из руки, разрубит все, что в принципе можно разрубить… Ну, не валун с конскую голову, нет, но ствол молодой березки толщиной с руку — вполне, если секанешь как следует. Заточили на совесть, он никогда не затупится. И не заржавеет. И не потеряется, если ты его сам тупо специально куда-нибудь не запихаешь. В общем, насколько я представляю себе первую военно-хтоническую практику — он тебе пригодится. Когда там будут раздавать штатное холодное оружие, ты просто скажи, что у тебя свое. Никто не удивится. Многие аристократы тащат с собой собственные железки, это не возбраняется. А руны… Руны кроме тебя вряд ли кто увидит.
— Так, — я почесал затылок в растерянности. — Это все прекрасно, конечно, и нечеловеческое спасибо вам и Гутцайту за такой роскошный подгон, но есть два вопроса…
— Давай, — он уже собирался протянуть оружие мне, но снова насупился.
— Вопрос первый: какого фига вы взяли у меня кровь? Вопрос второй: мне, что ли, в пакетик дюссак положить, или куда? Есть какой-то чехол или типа того?
— Шайзе… Какой ушлый тип! Есть, есть ножны… — гном полез под верстак, извлек оттуда…
Ну, прямо скажу — не ножны. Брезентовый чехол. Это будь Аронович эльфом — там были бы ножны: красивые, с финтифлюшками. А он был гномом, и он дарил дюссак, а не ножны! Ножны я у него потом закажу и, похоже, за деньги. По крайней мере, он вполне мог так думать. Так что чехол из толстого брезента оказался функционален, но ни разу не претенциозен. А мне и нормально! Главное, на пояс или на бедро можно подцепить.
— А что касается крови? — уточнил я, вложив клинок в ножны и перехватив его в левую руку.
— Уф-уф, — пропыхтел Аронович. — Ну… Это чтобы оружие поменяло хозяина. Теперь ты сам не поранишься, и всё такое. И если другой кто-то его в руку возьмет — это будет просто железка. Нормальная, хорошая, но без…
— … всей этой распрекрасной дичи, я понял, — удовлетворенно кивнул я. — Еще раз спасибо, Аронович, но если завтра или через неделю, или через год ты снова попробуешь взять у меня кровь, постричь мне ногти, сделать анализ мочи или позаимствовать прядь волос — предупреждай заранее, или мне придется тебя убить.
— А…
— Шучу.
— О! Мин херц, а я уж…
— Если анализ мочи — то можно!
— Ой, ну ты и засранец, мин херц! Убивать — меня? Это я такую змею на груди пригрел? Это я его всему научил, в люди вывел и в нелюди тоже вывел? Ай-ой, этот мерзавец после такого царского подарка так портит мне сердце, а? — воздел руки к потолку гном. — Иди отсюда, подлец, и чтобы до августа я тебя не видел, а потом у нас много работы, слышишь, унданкбарер шунке? Такой молодой и такой невероятно скверный негодяй, просто ужас!
— Слышу-слышу, — сказал я. — Деньги мои на хранение возьмете?
— А? — тут же сделал стойку Лейхенберг. — Документ составлять будем? А в дело пускать можно? Есть одно местечко неподалеку, там делают ключи и еще кое-чего по мелочи, и если вложиться в оборудование, то можно…
И тут я понял, что он вообще на меня не обижается. И хорошо, и ладно.
— Конечно, пусть деньги работают, — кивнул я. — Вы в этих делах куда опытнее меня. И бумагу, конечно, составим.
В общем, попрощались мы вполне довольные друг другом.
* * *
Дюссак
главы теперь будут выходить
