Все началось с развода - Анна Томченко
Сын тяжело выдохнул.
— Мам, ну ты не представляешь…
— Нет, Гордей, мне это абсолютно не интересно. Зачем мне эта информация?
Настя стояла, тяжело дышала, и её недовольное сопение доносилось аж до меняГордей весь помрачнел и покачал головой. Настя нервно уточнила.
— Ну мы можем продолжить съёмку?
Гордей взмахнул рукой и кивнул:
— Да, да, конечно, я не буду мешать.
И съёмка продолжилась сначала в на балконе. Потом мы вернулись к фонтану, потом мы прошли к столам, сделали небольшую нарезку видео о сервировке столов и так далее, я все это успевала совмещать с тем, что здоровалась со знакомыми людьми. Кто-то подходил выразить своё восхищение всем этим вечером, но я только отнекивалась и говорила, что это заслуга исключительно Зины и Данилы.
Мне почему-то не верили.
Наконец-таки в поле зрения появилась Маша Лукина, которая перетянула на себя все внимание.
— Алёна, здравствуй, — взмахнула она руками, а я, помня о нашем последнем разговоре с ней, поджала губы.
— Рада видеть, — сказала я сдержанно и стерпела то, что Маша, прикоснувшись ко мне, расцеловала в обе щеки. Фотограф, заметив такую интересную картинку, тут же засняла это все, и Маша вспыхнул, взмахнула рукой.
— Нет, нет, это не для публикации.
Я положила ладонь ей на запястье и холодно произнесла:
— Как скажешь.
— Ох, Ален, мне так жаль, что у вас с Альбертом все так сложилось, но, насколько я поняла, у вас ещё все-таки, может быть шанс.
— Маш, не надо, — произнесла я сдержанно, не собираясь с чужим посторонним человеком вообще что-либо обсуждать из своей жизни, а Настя в этот момент навострила ушки.
— Я понимаю, тебе неприятно об этом говорить, но все-таки подумай более логично. Ну, все люди разводятся, но кто-то же сходится. Почему бы вам с Альбертом не сойтись? Вы такая красивая пара.
— Маша. Давай мы с тобой не будем говорить на эту тему, я как человек тактичный, знаю, что, предположим, у тебя произошло подобное бы горе, я никогда не стала бы лезть в душу.
Маша скуксилась. Тяжело задышала.
— Но я же от чистого сердца.
— От чистого сердца побудь тактичной, пожалуйста, — произнесла я и, развернувшись к Насте с фотографом, тихо произнесла. — Мы можем ещё отснять на лестницах, на входе, там же шикарный вид, как будто бы особняк.
Настя понятливо закивала, тут же постаралась оттеснить меня от Лукиной и хрипло выдохнула на ухо:
— Господи, какая противная бабенция.
Но я пожала плечами. Иногда люди, с которыми очень долгое время общаешься кажутся вполне адекватными ровно до того момента, пока не произойдёт какое-то событие, выбивающее их из привычного ритма. Мы прошли в зону встреч гостей, быстро отсняли ещё несколько кадров, и Настя, поаплодировав мне и фотографу, заметила:
— Мы закончили Ален, спасибо огромное, что уделила столько времени нам, в дальнейшем мы отработаем, пересмотрим все материалы и уже сможем решить, что лучше взять в работу, но это было очень шикарно. Если у тебя будут ещё похожие события, обязательно сообщай мне, мы все вместе также будем приезжать и делать небольшие репортажи. Я тебе говорю, это для блога будет просто пушка.
Я чмокнула Настю в щеку поблагодарила фотографа и медленно стала возвращаться в сам ресторан.
Альберт поймал меня, когда я почти приблизилась к главному залу, и надменно произнёс над ухом:
— Надо же, какие мы популярные становимся, съёмки, фотограф.
Я сдержанно прикусила губу и вздохнула.
— А я то все думаю с чего бы это вдруг? Ну, подумаешь блог, такая себе вообще ситуация, можно же как бы его закрыть, можно же его пересмотреть, а тут вон что.
Тут прям все по-серьёзному.
Я провела языком по губам и уточнила:
— А ты так интересуешься в надежде узнать, какой доход у меня с этого блога или что?
И фраза эта, брошенная вроде бы мимоходом, очень не понравилась Альберту.
Нахмурился, сложил руки на груди. А я почему-то в какой-то хмельной злости произнесла:
— Или это ты пытаешься узнать, сколько будет стоимость моего блога на момент, если я все-таки подам на раздел имущества, так? Типа мне половина твоего бизнеса, тебе половина моего бизнеса, маленького девчачьего бизнеса. Я права, Альберт? — Усмехнувшись, я смерила мужа оценивающим взглядом, который мысленно так и выдавал, что ну, это, по крайней мере, очень мелочно. И оставив супруга дальше что-то там себе размышлять, я двинулась по залу, но в последний момент меня перехватила за руку Зинаида и, развернув к ледяным статуям, тихо зашептала:
— Мам, ты представляешь, я тут такое узнала, я тут такое узнала! Точнее нет, я была инициатором вообще всего этого.
— Зин, вот не надо сейчас, не надо;— тихо произнесла я, ставя границу на том моменте, что я не готова ничего сейчас обсуждать.
— Нет, ты просто выслушай меня. Был такой разговор за несколько дней до дня рождения Митеньки. Я позвонила отцу и уточнила, а в каком статусе он будет присутствовать на этом мероприятии? Он сказал, что как бы он будет со своей женщиной, с которой он выходит в свет, на что я ему сказала, что, ну, это не совсем корректно выглядит в ключе того, что мама тоже будет присутствовать. Ты не мог бы как бы немного постараться, чтобы эта ситуация не выходила за нормы морали.
Он, конечно, на меня наорал, нарычал, сказал о том, что я неблагодарная коза. И вообще он такой же член семьи, как и ты. И не надо делать выбор в пользу кого-то одного, потому что мы по-прежнему остаёмся семьёй.
— Зин, я тебя умоляю. Пожалуйста, прекрати. — Произнесла я, туго сглатывая, но Зина тараторила со скоростью пулемёта Максима.
— И вот я уже как бы поняла, что ну, все окей, значит, он приедет с Эллой, но сегодня я, когда его увидела, спросила, в чем там заключается все дело, а оказывается, она у него легла на сохранение. Ты представляешь, мам, у него баба лежит на сохранении, а он разъезжает по вечерам.
Я тяжело задышала, поняла, что у меня от всей этой ситуации краска к лицу прилила и щеки безумно стали гореть.
— Видишь, мам?
