Настоящий Дракула - Раду Р. Флореску
Перескажем своими словами классический фольклорный сюжет о последних днях сопротивления Дракулы на румынской земле. Раду знал о горном убежище Дракулы и приказал турецкому войску преследовать брата по долине реки Арджеш. Дойдя до деревни Поенари, турки встали лагерем на скальном уступе над глубоким обрывом, откуда как на ладони был виден замок Дракулы, венчавший скалу на противоположном берегу Арджеша. На этой удобной для обстрела позиции Раду и его турецкие союзники установили пушки, сработанные из древесины вишневого дерева, и малые бронзовые бомбарды. В Поенари вам и сегодня покажут поле, называемое Тунури («пушечное поле»). Основные силы турецких янычаров спустились к реке, перешли ее вброд и встали лагерем у подножия горы, на вершине которой стоял замок Дракулы. Турки начали обстрел замка, но без особого успеха, поскольку их пушки имели слишком малый калибр, чтобы хотя бы повредить, не то что пробить мощные замковые стены. На следующий день Раду собирался отдать приказ к решительному штурму замка.
Той ночью один дальний родственник Дракулы, который много лет назад попал к туркам в плен, был обращен в мусульманство и теперь служил в корпусе янычар, из чувства семейного долга, пронесенного через все годы турецкого рабства, решил предупредить воеводу Дракулу, что, оставаясь в замке, тот подвергает себя великой опасности. В самый непроглядный час безлунной ночи он незамеченным взобрался на гору Поенари, оказавшись вблизи и в прямой видимости замка. Он вложил в лук стрелу и тщательно прицелился в одну из тускло светившихся бойниц в стене главной башни замка, где, как он знал, располагались покои Дракулы. На острие стрелы он насадил записку, в которой советовал воеводе не мешкая скрыться из замка, пока еще есть время. И выстрелил. Стрела просвистела в ночи, и он увидел, что метко поразил цель: свеча, в которую он целился, вдруг погасла. Уже в следующую минуту свеча вновь вспыхнула, зажженная рукой трансильванской возлюбленной Дракулы, и в ее дрожащем свете румын-янычар разглядел, что женщина читает его послание. Как разворачивались последующие события, мог бы рассказать лишь кто-то из особо доверенных советников Дракулы, предположительно бывший очевидцем происходившего. Народное крестьянское воображение на свой манер восстановило ход событий: невенчанная жена Дракулы немедля известила его об угрожающем содержании записки. И сказала своему возлюбленному, что «пусть лучше тело ее сгниет и будет объедено рыбами, чем попадет в плен к туркам». Она взбежала на самую верхушку башни и бросилась вниз из бойницы между ее верхними зубьями. Ее тело рухнуло прямо в воды Арджеша, ставшие ей могилой. Правдивость этой печальной легенды отчасти подтверждается тем, что с тех пор это место в течении Арджеша называют Râul Doamnei, что в переводе означает «река княгини». Помимо этого трагического эпизода, практически нигде в румынском фольклоре больше нет сведений о так называемой жене Дракулы, разве что ее вскользь упоминает русское предание.
Видя, что замок обложен превосходящими силами турок, Дракула решил с помощью обманного маневра попытаться перейти горы. Как гласят предания, он со своим маленьким отрядом покинул замок через тайный подземный ход, который вел на берег реки, но перед этим они, предположительно, перековали своих лошадей, набив им подковы задом наперед, чтобы сбить со следа погоню.
Совершить побег Дракуле помогло крестьянское семейство, которое в тех местах называли семерыми братьями Добринами. Без их помощи Дракула не смог бы справиться с задуманным, поскольку подъем по склону горного массива Фэгэраш на высоту в 3000 футов (914 м) и последующий спуск для 41-летнего Дракулы были не самым легким предприятием, учитывая, что перевалов как таковых в тех местах нет, а верхние участки склонов скалисты, предательски ненадежны и нередко даже в летнее время покрыты снегом или ледяной коркой. Братья Добрины и составили ему маршрут побега через горы. Местный фольклор называет речки, истоки которых лежали на пути бегства Дракулы и его отряда, прогалины, рощи и даже скалы, служившие беглецам ориентирами. Согласно местным крестьянам, Дракула вознаградил семерых братьев Добринов: он позвал их подняться вслед за ним на вершину горы и в награду за верность пожаловал им окрестные земли, «сколько их видит глаз». Предания добавляют к этому, что Дракула официально закрепил свой дар, начертав соответствующую запись на свитках из заячьих шкурок, которые и по сей день хранят крестьяне деревни Арефу, сохранявшие статус свободных землевладельцев даже в социалистической Румынии. Здесь любопытно отметить, что в этом горном районе никогда не производилась коллективизация земель. Спустившись со склона по ту сторону Трансильванских Альп, Дракула, уже лишившийся верховной власти, но все еще возглавлявший небольшой отряд наемников, выбрал себе пристанищем венгерскую крепость Кёнигштайн («королевский камень»), развалины которой сохранились до наших дней. Крепость на горе массива Фэгэраш поставил еще Янош Хуньяди для защиты Брашова от турецких нападений. Здесь Дракула решил дожидаться вестей от своих разведчиков о том, в какой точно день ожидается прибытие короля Матьяша в Брашов, лежащий всего в нескольких милях к северу, и уже после этого определиться, что делать дальше.
Даже по меркам XV в. и со скидкой на медлительность передвижения королевского кортежа с многочисленной свитой, поскольку двор привык путешествовать с удобствами и не останавливаться на ночлег абы где, извилистый путь от Буды до Брашова, который избрал венгерский король, едва ли говорил о том, что он жаждет поскорее встретиться со своим так называемым союзником, чье бедственное положение было ему слишком хорошо известно. Матьяш выехал из Буды 1 июля и к августу только-только достиг венгерского города Сегеды. Десятью днями позже король пересек трансильванскую границу и въехал в Турду лишь 17 сентября. К 30-му числу он был в Сибиу, где решил задержаться со всем двором на весь октябрь и обстоятельно обсудить различные варианты действий в той взрывоопасной ситуации, которая сложилась из-за разгрома Дракулы и восшествия на валашский престол его брата Раду, а также возможные последствия этих событий для Венгрии и крестоносной политики в целом. Так что Цары Бырсей и Брашова король Матьяш достиг только в ноябре и остановился в замке на вершине горы, до сих пор именуемом маленькой крепостью (Cetăţuia [Четэцуйя]) и сейчас полностью восстановленном. Король как раз поспел на праздники по случаю Дня святого Мартина, считавшегося одним из покровителей трансильванских саксонцев, — в дни праздника традиция наделяла короля правом собирать подушной налог с каждого немецкого домохозяйства, и эти средства были как нельзя кстати для его опустевшей казны. Хотя медлительность передвижения королевского двора через Трансильванию не предвещала ничего хорошего тем, кто все еще верил в приверженность
