Настоящий Дракула - Раду Р. Флореску
Историки слишком часто пренебрегают фигурой князя Раду (будущего Раду Красивого), видя в нем всего лишь смазливого юнца с порочными наклонностями, с точеным личиком, правильными чертами и прекрасными синими с прозеленью глазами, за которые его так привечали два сменившихся на османском троне султана, однако безмозглого и тем более напрочь лишенного государственной мудрости. Раду определенно был фаворитом султана Мехмеда, получал от него щедрые подарки и на протяжении всей кампании поддерживал свой собственный маленький двор в Константинополе, среди приближенных которого были валашские бояре. Хотя при начале похода султан Мехмед не помышлял усадить Раду на валашский трон, ушлый братец Дракулы ловко воспользовался тем, что сопровождает султана в походе на Валахию, и с первых же дней принялся налаживать связи с отступившимися от Дракулы боярами. Мало того, он взял себе за правило отслеживать настроения бояр, для чего раскинул широкую сеть шпионов и доносчиков. Вероятно, именно по наущению Раду боярские делегации стали появляться в лагере султанской армии с первой недели июня, убеждая султана избавить их страну от гнусного Цепеша и заменить его братом, пригожим и миролюбивым Раду. Более того, нашептывали они султану, Дракула — ставленник венгерского короля Матьяша (о чем турки и без них знали из мирного договора от 1460 г.), тогда как Раду будет предан своему естественному господину и сюзерену султану, с которым его связывают узы более глубокие, чем просто дружба. Все эти доводы, как можно предположить, подсказали Мехмеду, как под занавес насолить Дракуле, когда кампания против него начала проваливаться.
Призыв, с которым Раду обратился к валашскому народу из своего убежища в Бэрэгане, пересказанный Лаоником Халкокондилом, еще больше доказывает, что Раду обладал острым политическим чутьем и пропагандистским даром, и, кроме того, являет нам его манеру заговаривать зубы «сладкими увещеваниями».
Мне известно, сколь могущественны силы султана, и рано или поздно он обратит их против вашей страны и довершит ее разорение. Продолжая противиться ему, мы лишимся тех последних крох, что у нас еще остаются. Почему бы вам не войти в согласие с султаном Мехмедом? Ведь только это принесет мир на вашу землю и в ваши дома. Известно ли вам, что в стране не осталось ни крупного рогатого скота, ни лошадей, ни прочей домашней живности, ни пропитания? Вы и так уже вынесли достаточно страданий из-за моего брата, поскольку хранили верность человеку, по чьей вине страна настрадалась больше, чем при всяком другом господаре.
Беда в том, что развязанный Дракулой разгул террора и повальных колосажаний слишком затянулся. В его правление ни один человек не чувствовал себя в безопасности, боясь пасть жертвой его страшной изощренно-жестокой мстительности. К тому же турки вывели из страны основную массу своей армии, и нужда в устрашении отпала сама собой. Между тем миролюбивый Раду обещал восстановить все старинные земельные права, признать султана своим сюзереном и платить ему дань. Но при этом добавлял, что не допустит турок селиться на румынской земле и не позволит забирать валашских юношей в пополнение янычарского корпуса султана. Вот какой он хороший, этот Раду, обещает стране более милосердное, человечное правление, не омраченное зловещими кольями.
Призыв Раду оказался неодолимо притягателен для валашского народа. Прежде всего и быстрее всего он склонил на сторону Раду старинное родовое боярство. Будучи истинными правителями страны, бояре твердо уверились, что после падения Константинополя реальный политический расклад диктует необходимость поддерживать дружественные отношения с турками. С другой стороны, бояре опасались, что, продолжи они сотрудничать с Венгрией или решись на этот папский Крестовый поход, в долгосрочном плане это аукнется Валахии потерей достигнутой самостоятельности. Не меньшим был отклик крестьян и купечества — и те и другие, вдоволь нахлебавшись войны и лишений, стремились вернуться к своим мирным трудам, тем более что независимости страны больше не угрожала опасность. Хотя турецкая армия понесла тяжелые потери, лишившись не меньше чем трети личного состава, потери Дракулы тоже были немалыми и значительно более высокими, чем он мог себе позволить. Несмотря на заключительную победу, 26 июня одержанную Дракулой у Бузэу против войска Эвренос-паши — в последнем столкновении турецкой и валашской армий, — число перебежчиков из войска Дракулы в стан Раду день ото дня увеличивалось. Армия Дракулы медленно, но верно таяла, оставляя его без власти и без престола, а только с горсткой телохранителей да солдатами-наемниками. Чувствуя, что прижат к стенке, Дракула внял велению инстинкта и отступил в карпатские предгорья, в свое «орлиное гнездо», практически неприступное убежище, откуда он еще мог оказывать сопротивление. Ничего, он пустит в ход свою излюбленную партизанскую тактику, которой так благоприятствует гористая местность тех краев. Однако окончательного спасения он ждал только от венгерского короля Матьяша, чья армия, как он надеялся, уже шла маршем в Трансильванию, откликнувшись на его настоятельные призывы о помощи.
Глава 7. Заточение и смерть
Когда большинство валашских бояр перешли на сторону Раду и их примеру последовали множество сражавшихся за Дракулу румынских солдат-простолюдинов, армия господаря попросту перестала существовать. В сложившихся обстоятельствах Дракула принял единственно логичное решение: добраться до границы с Трансильванией и искать помощи у своего так называемого союзника — венгерского короля, хотя до этих пор Матьяш не откликнулся ни на одну просьбу валашского господаря о поддержке. По дороге к границе Дракула и его немногочисленные спутники избегали равнин и обходили стороной крупные города, что тоже было вполне логичным, поскольку к середине сентября они уже находились под властью турок или Раду. Дракула держал путь к своему знаменитому убежищу на южных склонах Трансильванских Альп у самой валашско-венгерской границы, откуда удобнее (и логичнее) всего было добраться до Брашова, где венгерский король, приди он на помощь Дракуле, непременно разместил бы свою ставку. Разве не на такой экстренный случай это горное убежище было построено рабским трудом валахов? Местные крестьянские предания позволяют нам проследить, какими путями-дорогами Дракула пробирался из Восточной Валахии сюда, в Трансильванские Альпы. Скорее всего, он держался под прикрытием карпатских предгорий и переходил реки Теляжен, Прахову и Дымбовицу, поднимаясь в горы к самым их верховьям. По пути Дракула со своим отрядом, скорее всего, прошел через деревни Кейю, Синайю и Четэцени. Согласно преданиям, Дракула останавливался в горном замке Четэцени над Дымбовицей. Наконец он перешел протекавшую в нескольких милях западнее реку Арджеш и достиг своего неприступного замка-крепости.
На правдивость крестьянских преданий, собранных в округе замка Дракулы, указывает веский аргумент, что все они неизменно заканчиваются моментом, когда тот пересек границу Трансильвании, и это показывает,
