Настоящий Дракула - Раду Р. Флореску
Взаимная подозрительность и вероломство сторон немало поспособствовали подрыву подписанного в Сигишоаре соглашения, и как оно с самого начала было, так и оставалось лишь на бумаге. С одной стороны, саксонцы никогда всерьез не намеревались выдавать обретавшихся у них претендентов на валашский престол, в том числе Дана III; с другой стороны, возникли трения между Силадьи и его племянником Матьяшем, поскольку честолюбивому венценосному юнцу, несколько лет протомившемуся в заточении, не терпелось взять бразды правления в собственные руки и избавиться от докучливой опеки своего дядюшки. Эти трения не могли не отразиться на Дракуле, который держал руку Силадьи и так часто действовал с ним заодно. К тому же Матьяш предпочитал в будущем делать ставку на поддержку саксонских городов и не желал давить на них, принуждая к исполнению условий недавнего соглашения.
Зимой 1459 г. Дракула устроил один из самых опустошительных набегов на землю Трансильвании с явным намерением захватить Дана III и его сторонников. Двигаясь по долине реки Праховы, он нанес первые удары по окрестностям Брашова, где предал огню деревни, крепости и города, сжег посевы озимых, чтобы лишить население пропитания, и на своем пути убивал мужчин, женщин и детей. Отдельно он сосредоточился на незащищенных предместьях Брашова, особенно на Спенги и Прунду-Быргэулуй, которые располагались за пределами крепостных стен. Это была румынская часть города, где окопались Дан III и преданные ему беглые валашские бояре. Под покровом ночи люди Дракулы прорвались сквозь хлипкий деревянный частокол, которым была обнесена эта часть пригорода, а потом сожгли и весь пригород, и даже часовню Святого Якова, построенную в 1342 г. у подножия горы Тымпа и навсегда для нас утраченную. Дракула набрал столько пленных, сколько мог сыскать, и всех велел насадить на колья «кого вдоль, кого поперек», как повествует Бехайм. Сам Дракула тем временем трапезничал тут же на горе и, казалось, наслаждался кошмарным зрелищем, как его «мастера кровавых дел» отрубали конечности его несчастным жертвам. Бехайм сообщает нам такую подробность, что Дракула макал хлеб в кровь своих жертв, поскольку вид человеческой крови придавал ему отваги. Таким образом, создалась благодатная почва для позже приклеившейся к Дракуле репутации кровопийцы или вампира, а также для его литературной реинкарнации в образе графа Дракулы. Как мы увидим позже, эта сцена на горе Тымпа нанесла репутации Дракулы вред несравнимо больший, чем все прочее, что он совершал в своей жизни. В этом эпизоде Дракула также проявил свой извращенный черный юмор, приписываемый ему в русских сказаниях. Один боярин, бывший на том пиршестве Дракулы в Брашове, видимо, не вынес запаха свертывающейся крови и имел неосторожность в отвращении зажать себе нос. Заметив этот брезгливый жест, Дракула немедленно велел приготовить необычно длинный шест и, показав его намеченной жертве, цинично пояснил: «Тебя как достойного засажу повыше, где вонь не достигнет твоих ноздрей». И бедного боярина тут же насадили на этот высокий кол.
Затем Дракула и его отряд набросились на церковь Святого Варфоломея, также находившуюся за пределами крепостных стен Брашова. Эта старейшая из всех трансильванских церквей, построенная в XIII в., существует и поныне. Дракула предал церковь огню вместе со всеми ее ценностями — дароносицами, потирами и священническими ризами. «Когда вошел захватчик в раж, там не осталось даже чаш…» — рассказывает Бехайм. Под конец Дракула дерзнул совершить быструю вылазку внутрь самого Брашова, где попытался сжечь знаменитую Черную церковь[32]. Правда, с точки зрения самого Дракулы, вся его экспедиция обернулась сплошной неудачей: Дан III и его двор, заранее предупрежденные, еще до подхода Дракулы успели скрыться в одном боярском имении. Их не было среди тех, кого Дракула захватил и посадил на колья.
Своими чудовищными злодеяниями и бессмысленным уничтожением имущества Дракула вложил в руки юного Дана сильнейшее оружие против себя. И Дан воззвал с просьбой о поддержке к «честным благонамеренным жителям города Брашова и Цары Бырсей… ко всем их собратьям, к их друзьям, их родным и сыновьям, потерявшим любимых от дела рук этого беззаконного, свирепого и безжалостного тирана, повинного в бесцельных пытках и душегубствах людей, а также в разорении целых областей». И для пущей убедительности присовокупил, что «сам Дракула продался туркам». И хотя первые обвинения, по всей вероятности, имели под собой почву, о последнем этого не скажешь, потому что в то время Дракула никаким туркам не продавался. На самом деле 1459 г. выдался особенно неблагоприятным для валашско-турецких отношений, потому что именно в том году Дракула впервые отказался платить туркам обещанную дань. Тем не менее развернутая Даном очернительская кампания против Дракулы содержала убедительную фактуру, которую будущие политические противники Дракулы начнут широко использовать по собственному усмотрению.
В марте 1460 г. Дан III при поддержке брашовян отважился выступить против Дракулы. Он захватил Амлаш и Фэгэраш, старинные вотчины валашских господарей, и по ходу кампании хватал и убивал сторонников Дракулы. Позже Дан устроил полномасштабное вторжение в Валахию, хотя так и не смог взбунтовать местное румынское население. Главное столкновение с Дракулой произошло на границе Валахии и Трансильвании у города Рукэра. Дан проиграл стычку, и только семерым его боярам удалось спастись бегством.
Самого Дана ждала участь жуткая и страшная. Когда валахи схватили его, Дракула велел своему священнику, облаченному в богослужебные одежды для отпевания, прочесть заупокойную по «новопреставленному», что стало для Дана своего рода обрядом соборования, хотя он был жив и совсем не при смерти. Затем Дракула заставил несчастного пленника самому себе рыть могилу, а после собственноручно отсек ему голову. Здесь Бехайм снова апеллирует к извращенному чувству юмора Влада, говоря, что тот «приготовил Дану смерть, достойную “господаря”, коим он себя мнил». Всех бояр, схваченных вместе с Даном,
