История Великого мятежа - Эдуард Гайд лорд Кларендон

коим и препоручалась теперь всецело забота об их славе и репутации. Разрыв договора в Йоркшире также причинил больше вреда сторонникам короля, ибо (не говоря уже о том, что многие из тех, кто весьма охотно и вполне искренне с ними соглашался, пока графство оставалось нейтральным, теперь, когда нужно было действовать, поспешили их покинуть) они не имели ни денег, чтобы набрать солдат, ни оружия, чтобы их вооружить; так что вся королевская армия состояла из самих этих джентльменов и людей из их свит, которые, благодаря доброму расположению жителей Йорка, могли, по крайней мере, чувствовать себя в безопасности под защитой его стен. К тому же граф Камберленд, получивший от короля полномочия собирать, в случае необходимости, солдат и деньги, был человек, хотя и всецело преданный Его Величеству, но лишенный всякой энергии и совершенно несведущий в подобного рода делах.

Противную же партию весьма усиливала близость многочисленного гарнизона в Гулле, откуда Готэм-младший готов был в любой момент прийти ей на выручку со своим эскадроном и арестовать всякого благонамеренного человека, подозреваемого в верности Его Величеству. А потому все твердые сторонники короля принуждены были покинуть свои дома и укрыться в Йорке, единственном месте, где им не угрожала теперь опасность. Вдобавок неприятель мог при желании получать пополнения людьми из Лондона; оттуда же в Гулль шли наличные деньги вкупе с ордонансами, позволявшими собирать в графстве средства для выплаты жалованья солдатам. Лидс, Галифакс и Бредфорд — три весьма многолюдных и богатых города, жители коих, всецело зависевшие от купцов-суконщиков, склонны были, естественно, поливать грязью джентри — находились в совершенной власти неприятеля. Все их соседи в Линкольншире также поддерживали мятежников, а сэр Джон Джелл захватил Дерби и весь Дербишир, где никто еще не осмелился открыто выступить на стороне короля. В общем, если бы излишняя осторожность сэра Джона Готэма не удержала его от решительных и энергичных мер, а гордыня и надменное нежелание подчиняться лорду Ферфаксу, самому влиятельному человеку в графстве, — от помощи и содействия его светлости; или если бы одно лицо получило верховное командование над всеми силами в тех краях и сумело собрать их в один кулак, то Парламент, не встречая большого сопротивления, добился бы полного господства в Йоркшире и столь же легко овладел бы и самим Йорком. Но разногласия среди мятежников в вопросе о средствах— хотя их единомыслие в отношении главной цели было слишком даже твердым — предоставили сторонникам короля передышку, время оглядеться вокруг и поискать пути к спасению. Они отправили своих людей к графу Ньюкаслу с просьбой о помощи, соглашаясь, если он вступит в Йоркшир, присоединиться к нему и безоговорочно встать под его начальство (граф Камберленд изъявлял полную готовность отказаться от командования в его пользу).

Покидая Йорк, король послал графа Ньюкасла, как весьма уважаемого и влиятельного в том краю человека, комендантом в Ньюкасл, велев ему обеспечить безопасность названного порта, дабы Парламент не мог его захватить, а шотландцы, соблазнившись его незащищенностью, — прийти на выручку своим собратьям в Англии. Едва его светлость исполнил это поручение (притом без малейшего противодействия, ибо граждане Ньюкасла встретили его пылкими изъявлениями благодарности королю за милость и доброту, каковые явил он, направив к ним такого человека), как Палата общин обвинила его в государственной измене. Со времени своего прибытия в Ньюкасл (а было это в августе) и до конца ноября граф усердно занимался тем, что разъяснял жителям Нортумберленда и Даремского епископства истинный смысл разногласий между королем и Парламентом и убеждал их верно служить Его Величеству, укреплял Ньюкасл и берега реки Тайн (ибо только такими средствами можно было надежно защитить гавань от неприятеля), набирал солдат для гарнизона и добывал оружие для дальнейшей борьбы за дело короля. Теперь же он решил помочь своим единомышленникам в Йоркшире, положение коих становилось день ото дня все более отчаянным, ибо Парламент, ясно убедившись, что отсутствие в этих краях единого командования много вредит его делу, приказал своему генералиссимусу графу Эссексу передать лорду Ферфаксу начальство над всеми силами в Йоркшире и соседних графствах. Такая мера позволила лорду Ферфаксу гораздо быстрее, чем это можно было ожидать, собрать армию в пять-шесть тысяч человек пехоты и кавалерии, так что Йорку грозило скорое и неминуемое падение.

Но в начале декабря на выручку ему двинулся граф Ньюкасл. Оставив сильный гарнизон в Ньюкасле и разместив по пути небольшие гарнизоны для охраны своих сообщений с этим портом, через который он только и мог получать боевые припасы, граф с отрядом примерно в три тысячи человек пехоты и шестьсот-семьсот кавалеристов и драгун, ни разу не встретив неприятеля (хотя прежде тот был весьма грозен и воинственен на словах), вступил в Йорк. Таким образом, противник безо всякого кровопролития понес урон в людях и потерял обширные территории, ведь как только граф Ньюкасл вступил в пределы Йоркшира, два парламентских полка, набранные в Ричмондшире и Кливленде, самораспустились. Граф же, будучи теперь владыкой Севера вплоть до Йорка, больше помышлял не о развитии успеха в зимние месяцы, но о наборе солдат и поиске денег для выплаты им жалованья, а потому позволил лорду Ферфаксу и далее хозяйничать в южной части этого большого и богатого графства, полагая, что весной, когда его положение окрепнет, он сможет продолжить наступление. Впрочем, и теперь редкий день проходил без стычек, и битыми в них оказывались обыкновенно парламентские отряды.

Вскоре по прибытии графа в Йорк к нему явился генерал Кинг. Ньюкасл назначил его генерал-лейтенантом своей армии, и Кинг, хотя и вызывавший против себя, как шотландец, неизбежное предубеждение, командовал пехотой весьма умело и искусно. Тогда же начальство над кавалерией было поручено генералу Горингу, который, будучи рекомендован на этот пост, несмотря на все свои прежние ошибки и прегрешения, благоволившей к нему королевой, взялся за дело быстро и решительно, так что хотя лорд Ферфакс все еще удерживал в своих руках Селби и Кейвуд, расположенные неподалеку от Йорка, в открытом поле безраздельное господство принадлежало графу. И вот теперь, когда Север стал надежным убежищем и оплотом для тех, кто подвергался преследованиям за верность королю, в Англию решила вернуться королева.

< Со времени своего прибытия в Голландию она неустанно трудилась в интересах короля, направляя ему оружие, боеприпасы и офицеров, а поскольку все знали о ее расположении к графу Ньюкаслу, то войска этого последнего Парламент стал называть «Армией королевы» и даже «Католической армией», пытаясь внушить народу, что в ней служили одни лишь паписты, мечтавшие о поголовном истреблении протестантов.

Около