История Великого мятежа - Эдуард Гайд лорд Кларендон

времени думать о пленных врагах — ибо никто не станет отрицать, что в тот самый момент, когда взяли в плен графа Линдси, граф Эссекс полагал себя в еще большей опасности; неблаговоспитанность же и неучтивость к числу его недостатков отнюдь не относились. Потеря главнокомандующего глубоко опечалила армию и всех, кто его знал, ибо это был благороднейший человек, отличавшийся необыкновенным мужеством и превосходными душевными качествами. С тех пор, как в армию прибыл принц Руперт, высокая должность не доставляла графу особой радости, ибо его высочество слишком часто пренебрегал его приказами; но Линдси относился с таким почтением к сыну сестры своего короля и столь ревностно служил делу Его Величества, что о собственных обидах упоминал, вероятно, лишь в кругу друзей. Видя, что решение дать бой принято без совета с ним, и не одобряя намеченный план действий, он объявил, что коль скоро его уже не считают достойным должности главнокомандующего, то он умрет как полковник во главе своего полка — и сдержал слово. В пехоте погибло много опытных офицеров, и среди них — сэр Эдмунд Верни, который был в тот день королевским знаменосцем, — почтенный джентльмен, старый и преданный слуга короля; а поскольку лишь немногие остались верны Его Величеству, то потеря такого человека была невосполнимой.

Количество убитых, по свидетельству тамошнего священника и его прихожан, которые позаботились о погребении павших (пересчитать их по-другому не было возможности), превысило пять тысяч, из которых, как тогда думали, две трети приходилось на парламентское войско и не более трети — на армию короля. В самом деле, потери обеих сторон были столь велики, и каждая из них выказывала после боя так мало радости, что едва ли какой-либо из армий можно было приписать победу. Король, однако, удержал за собой поле битвы, что позволило подобрать и спасти многих раненых высокого звания; а впоследствии он продолжал осуществлять тот самый план действий, который составил до сражения, и добился своей цели (о чем вскоре пойдет речь) — эти обстоятельства следует признать более весомыми доказательствами победы, нежели успехи противной стороны — пленение неприятельского главнокомандующего и захват королевского штандарта (к тому же быстро отбитого). Главнейшими потерями для короля стали главнокомандующий граф Линдси, лорд Стюарт, лорд Обиньи (сын герцога Леннокса и брат тогдашнего герцога Ричмонда), знаменосец сэр Эдмунд Верни и еще несколько лиц, менее известных, но доблестных и достойных.

Граф Линдси происходил из знатного рода и унаследовал большое состояние, но не слишком заботился о том, чтобы его приумножить. Юность и зрелые годы он провел на военной службе за границей. Несмотря на вольный образ жизни, Линдси сохранил хорошую репутацию в стране и значительное влияние у себя в Линкольншире, почему и сумел с началом войны набрать для собственного полка несколько рот; командовавшие ими рыцари и джентльмены приняли сторону короля главным образом из личного расположения к графу. Требовательный и строгий в делах службы, Линдси был жестоко уязвлен тем, что король ограничил его полномочия в пользу принца Руперта и пренебрегал его советами. Он не скрывал своей обиды и накануне Эджхиллского дела признался одному из друзей, что не считает себя главнокомандующим, а потому твердо решил встретить смерть как обычный командир полка, сражаясь во главе своих солдат. Его вынесли раненым с поля боя, а ближе к полуночи граф Эссекс отправил сэра Уильяма Балфура и еще нескольких офицеров осведомиться о его состоянии и предложить помощь. Граф, лежавший в какой-то убогой хижине на соломе, весь в крови (врач еще не явился), увидев их, живо выразил свое сожаление о том, что так много джентльменов, и даже его старые друзья, участвуют в столь гнусном мятеже; с особой горечью он упрекал сэра Уильяма Балфура, отплатившего черной неблагодарностью за милости, некогда оказанные ему королем. Он велел передать графу Эссексу, чтобы тот повергся к стопам Его Величества и просил о помиловании, иначе его память навеки останется ненавистной народу. Не выдержав столь суровых обличений, офицеры один за другим покинули его. Выслушав их рассказ, Эссекс воздержался от визита к раненому, а усилия присланных им врачей оказались напрасными, и еще до рассвета граф Линдси скончался, ибо потерял слишком много крови.

Лорд Обиньи, человек мягкого нрава и блестящей храбрости, подававший большие надежды, был убит в первой кавалерийской атаке, а поскольку неприятель почти не сопротивлялся, подозрение пало на его собственного лейтенанта-голландца, который будто бы оскорбился тем, что накануне лорд Обиньи поставил ему на вид какую-то служебную неисправность. Его младшие братья, лорд Джон и лорд Бернард Стюарты, участвовали в Эджхиллском деле и впоследствии погибли на этой войне.

Несколько строк об Эдмунде Верни.

В парламентской армии самыми знатными из павших оказались лорд Сент-Джон из Блетсо и Чарльз Эссекс. Последний был пажом при графе Эссексе, а затем его стараниями получил командный пост в голландской армии, где заслужил отличную репутацию; когда же граф стал главнокомандующим парламентских войск, Чарльз Эссекс заключил, что долг благодарности велит ему связать свою судьбу с судьбой покровителя, и, подобно многим джентльменам, из одной лишь привязанности к особе графа выступил против короля, хотя не питал никаких злобных чувств и мятежнических замыслов по отношению к короне. Считаясь самым опытным офицером в армии, он командовал пехотным полком и был сражен выстрелом из мушкета в самом начале битвы. Лорд Сент-Джон, старший сын графа Болингброка, снискал всеобщую любовь своей любезностью, и, несмотря на весьма посредственные умственные способности и беспутный образ жизни, сумел добиться того, что виднейшие джентльмены Бедфордшира и Гертфордшира поручились за сделанные им долги (до 60 тысяч фунтов). Когда же разговоры о долгах стали для Сент-Джона невыносимы, он (за несколько лет до мятежа) бежал во Францию, предоставив расплачиваться своим поручителям, отчего многие семьи разорились. Однако в начале заседаний настоящего Парламента короля убедили призвать Сент-Джона, еще при жизни его отца, в Палату пэров, ибо лишь его личное присутствие позволит-де изыскать способ уплатить оставшийся долг и освободить многих достойных людей от тягостных обязательств; а к тому же сам король приобретет в Верхней палате преданного слугу, не лишнего в столь смутные времена. Но королевская милость имела самые злосчастные последствия, ибо Сент-Джон с величайшей дерзостью противился мерам Его Величества и поддерживал все предложения оппозиции. Когда же вспыхнула война, он принял эскадрон в парламентской армии, был ранен во время бегства, попал в плен и умер на следующее утро. Единственным знаком его раскаяния стали уверения в том, что он никогда не замышлял ничего дурного против короля и теперь желает ему