Отбитая - Кира Романовская
Лицо Юли побагровело от злости, когда она услышала сумму, которую получила первая жена. Был ещё один пункт, последний.
— Здесь умерший попросил в точности прочитать его личную заметку слово в слово, — нотариус прочистил горло, как будто собираясь с силами, и продекламировал.
«Своей бывшей жене я оставляю лошадиное седло и как сказала бы Катерина, «ебись хоть с конем, но денег на новые трусы я тебе не дам».
Секундное оцепенение, Катя хлопнула по столу ладонью, её спина скривилась и из ее рта вырвалось протяжное:
— Хах, а вот это, заебись, шуточка с того света!
Она начала ржать, не смеяться, а именно ржать, как упомянутый в завещании конь, близнецы смущенно улыбались, глядя на нее, пока Юля пыталась осмыслить чёрный юмор бывшего мужа. Вадим взял ее за плечо, нежно сдавил и нагнулся к ней.
— Кать, давай поспокойнее…
Она тут же прекратила истерику.
— Простите, извините, но это было очень смешно, — вскинула она руки к нотариусу.
— Смешно тебе? Ты у меня еще посмеешься, сучка! — взвизгнула Юля, убегая из кабинета.
Вадим решил сразу обозначить все их позиции, и двинулся за ней на улицу. Она шла быстрым шагом к своей машине, на ходу доставая сигареты и закуривая, он ее догнал и она повернулась к нему.
— Значит, вы с этой тварью подсуетились, да? Детей моих без всего оставили. Ладно ты, его любимчик, никогда не понимала его привязанности к тебе. Может, в тебе себя видел — несчастного детдомовского мальчика. Пожалел. Но она тут при чем, а? Скажи-ка мне!
— Юля, хватит жить в придуманной реальности! Это не его дети, тебе лучше всех это известно. Есть решение суда.
— Он их воспитывал! Они считают его отцом!
— Никого он не воспитывал, похрен ему на них было, Юля. Тебе это тоже известно лучше меня. Он сутками на работе пропадал, только бы домой не возвращаться и тебя не видеть.
— Эта белобрысая предательство её любимого Игоря простила или тебе от ворот поворот дала? — усмехнулась Юля.
— Я сказал ей правду. Она всё поняла, что ты как была шваль коварная, так и осталась.
— И что вы с Игорем в ней нашли? — ехидно выпалила Юля. — Что она такого особенного умеет? Он её драл, теперь ты. Или вы вместе ее трахали, как Оксану? Про неё тоже правду сказал?
Вадим взял ее за плечи и сильно сдавил.
— Ты о таком даже не слышала — Катя умеет быть человеком, а еще она умеет быть жестоким человеком. Вспомни, как она разделалась с тобой, а теперь представь, что она может сделать с моей помощью. Если ты попытаешься с ней встретиться или просто приблизиться. Я тебя раздавлю, Юля.
* * *
Катерина нервно теребила подол платья, сидя в кабинете своего нового доктора, за дверью коридора её ждала Тася. Она приехала за ней к нотариусу, как договаривались, и Катя буквально сбежала от взгляда Вадима, от его вопросов. Потом как-нибудь с ним разберётся. Доктор задавала стандартные вопросы, Катя отвечала без запинки, сверяясь со своим приложением, где отслеживала критические дни.
— Какая по счёту была беременность?
— Седьмая.
Семь — для многих людей счастливое число, а для Кати осталось просто ещё одной цифрой в карточке, отсчитывающей количество её попыток дать жизнь ребёнку. Снова неудачная, хотя в этот раз всё прошло проще, чем в остальные, она не успела даже понять, что беременна. Только резкий спазм внизу живота, прямо в палате у Игоря и кровь дали ей понять, что уже не беременна. Три недели — самая короткая из её попыток. После осмотра и всех рекомендаций Тася выслушала краткий рассказ ипохондрика о результатах.
— Просто реакция на стресс, — подвела итог Катя, нервно теребя подол платья за столиком в кафе рядом с клиникой.
— Ты скажешь Вадиму?
— Зачем? Ничего ведь уже нет. У нас теперь другие проблемы.
— Катя, а что если у тебя начнётся то же самое, что обычно? — осторожно спросила Тася.
— Всё нормально, Тась, я справлюсь. Тогда я была молодая и не понимала, что происходит.
— А если нет?
— Тась, ты иногда как курочка наседка! — раздражённо выпалила Катя. — Девять лет прошло с последней попытки, я стала взрослее, умнее, в антидепрессантах хорошо шарю. Всё нормально будет — никакой депрессии. Обещаю. В крайнем случае позвоню Веретенникову. Большой черепах меня из любой жопы вытащит, как всегда.
— А как же Вадим?
Катя нервно сглотнула, улыбаясь через силу, дрожащей рукой взяла чашку с кофе и поднесла к губам. У неё в это время в голове громко звучал голос Вадима: «Я был рад смерти собственного нерожденного ребенка, вот такой я человек…».
А что бы он сказал ей? Вадим изменился?
Глава 38. Гонка без героя
Первое совещание после похорон генерального директора прошло немного нервно — Катя ёрзала на стуле, глядя на кресло Игоря в котором сидел Вадим, будто так всегда и было. Братья, которые теперь должны были присутствовать на всех совещаниях в новом будущем статусе совладельцев компании, чувствовали себя не в своей тарелке. Мама заставила их надеть рубашки вместо цветастых футболок. Катя улыбнулась себе под нос, наверное, галстуки мама тоже повязала, и если проверить карманы братьев, можно их там найти. Из них четверых только Вадим был собран и спокоен, отдавал распоряжения, сверял планы текущих работ. Лёня лениво вертел ручку в руках, без энтузиазма отвечая на вопросы нового босса. Он буравил взглядом Катерину, что была будто не здесь. Она сфокусировала взгляд на нём и покачала головой — её главный инженер на проекте Филимонова пил все выходные. Катерина решила — если Лёня её подведёт хоть один раз, он будет уволен. Игорь за него больше не заступится, с Вадимом у них отношения натянутые. Лёня вылетит с работы пробкой от шампанского. Катя для приличия уставилась в планшет с графиками, слушая, как за окном щебечут птички — май на носу. Во дворе лаял Коржик. Жизнь продолжается, даже, если у кого-то она закончилась.
— Катя, ты с нами? — спросил Вадим. — Ты хотела поговорить с близнецами, говори.
Она встрепенулась, оказывается, все уже ушли, остались только они вчетвером. Прочистив горло, Катя открыла на планшете свой план по развитию братьев-оболтусов во вполне себе приличных бизнесменов.
— Со следующей недели начнете стажироваться по разным отделам, что непонятно спрашивайте. Вы должны
