Сдавайся, это любовь… - Евсения Медведева
Он всё спланировал! Все! Словно я девчонка зеленая, которую надо выкупать у строгого бати, а не тридцатишестилетняя женщина с совершеннолетним сыном.
– Я не знаю, как правильно, – он сначала посмотрел в глаза отцу и брату, потом матери, словно позволения спрашивал, и только после этого подошел ко мне близко-близко. Слышала биение его сердца, видела нервное хождение желваков и непроходимый туман в глазах. – Но зато я знаю, что люблю тебя, малыша. Так люблю, что далеко от тебя меня чесоткой накрывает. Я хочу воплощать твои мечты, хочу удивлять и заставлять смотреть в глаза открыто, без сомнения и страха. Будет многое: слёзы, ссоры, приступы ревности… Но единственное, что я могу тебе пообещать, что ты никогда не пожалеешь, что доверилась мне. Я не подведу нас.
– Нас? – прошептала я, моргая часто-часто, чтобы стереть пелену с слез. Хотелось запомнить каждую секунду этого идеального момента…
– Нас.
– Я терпеть не могу чистить картошку, от мытья посуды у меня начинается не менее убийственная нервная чесотка, а по выходным мне хочется лежать тюленем… – зачем-то выдала одним залпом. – Полы за меня моет робот-пылесос, а свободного времени практически нет…
– Замолчи! – зашипел брат за спиной. – Не пугай единственного смертника, который способен вывезти тебя!
– Петя!!! – хором заорали мама с папой.
– Я куплю три робота, а картошка вредна, особенно беременным…
– Что????
– Упс… – рассмеялся Кирилл и подхватил меня на руки. – Давай, Люсёк, при отце говори, а то по глазам слезливым видно, что поверить не может.
– Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!!!!!
Глава 45
Шла тихо, чтобы не разбудить… Сжимала деревянный поднос до белизны костяшек. Длинный коридор казался просто бесконечным для того, чтобы откровенно охренеть от того, что я делаю.
Ещё НИКОГДА! Никогда Люсинда не несла мужику завтрак в постель, а сегодня это желание с пяти утра дыру в моём глубоко беременном самосознании прожигает. Прям пульсирует: «Давай, Люсь, попробуй. Вдруг понравится?».
Нет, конечно, может, и понравится, но на всякий пожарный случай я уже была в полной боевой готовности ретироваться на работу. Да-да, все пути отхода продумала, и даже будильник на десять минут завела, оставив телефон на тумбе в прихожей, чтобы сделать вид, что мне звонят по делу государственной важности.
Риск показаться Чибисову полной дурой был велик. Хотя, с другой стороны, почему? Ведь люблю? ЛЮБЛЮ! Но, сцуко, проявлять телячью нежность, от которой меня так методично отучали всё это время, было страшно. Внутри всё сжималось, трепетало от его обязательного жаркого утреннего поцелуя и традиционного «Привет, малыша».
Но я шла… Шаг за шагом. Руки тряслись, кофе то и дело норовил расплескаться на румяные блинчики собственного приготовления, но шла.
Толкнула дверь и тихонько проскользнула в спальню. На большой кровати прямо по диагонали спал Кирилл, закинув руку на мою подушку, словно хотел обнять. И это было так чертовски мило, что страх дал трещину… Может, обойдётся?
– Доброе утро, малыша… – прохрипел он, бубня в скомканное одеяло.
– Привет, сказочный мерзавец.
– Оу-оу, полегче… – рассмеялся Кирилл и резко перевернулся на спину. – Почему это сказочный?
– То есть с мерзавцем ты согласен?
– Ты в моей квартире, держишь горячий кофе и что-то так потрясающе пахнущее, поэтому да. Я согласен, – он быстро сел, подтянулся телом к изголовью и похлопал по кровати, намекая, чтобы я уже присела, наконец-то.
– А сказочный ты, потому что лично мне непонятно, в какой части твоего шикарного тела хранится романтика?
– Какая, к чертям, романтика? – рассмеялся он. – Мы вчера с твоим отцом и Петькой явно перебрали.
– Ещё бы! Мы ж тебя с мамой еле загрузили в машину! Кстати, тачка у тебя что надо, – не выдержала я и застонала, вспоминая, как здорово ощущалась «немецкая малышка» под моим управлением.
– Не ври, малыша! То, что я не пью, не означает, что делать я этого не умею. Ещё как умею, – он протянул руку, сжал меня за локоть, нагнул к себе и припечатался губами, а уже после этого взял кофе. – А ещё у меня талант помнить всех и вся. Поэтому вот тебе ещё один факт обо мне. А насчёт машины – это ты здорово придумала. Заберешь мою красавицу, а то жалко продавать.
– 100500 : 0, – с жалостью выдохнула я, понимая, что шанс на маленькую шалость лопнул мыльным пузырём. – Ну? Раз уж мы с тобой теперь пара, то надо как-то привыкать друг к другу.
Я осмотрела пустую блеклую спальню, прикидывая, как хорошо сюда впишутся синие портьеры и белоснежный тюль. А в угол отлично встанут мягкое уютное кресло и небольшой журнальный столик, чтобы было комфортно работать дома. Помнится, с Витькой я до третьего триместра погибала от токсикоза. Ела только квашеную капусту с картошкой и пила воду с лимоном. Поэтому надо подготовиться к вынужденно раннему уходу в декрет.
– А я уже привык. Но ты можешь творить и вытворять всё, что душе угодно, – он откусил блин, смазанный тонким слоем творожной массы. – М-м-м-м-м-м… Малыша, что ты делаешь?
– Не нравится? – вспыхнула я и вспомнила, что забыла попробовать. Выхватила из его руки оставшийся кусок завтрака и отправила в рот. Фух… М-м-м… А правда, вкусно.
– Очень вкусно. Спасибо. Ты одета?
– Да, мне надо на работу, – отъезжать уже было поздно. Хотя больше всего на свете мне бы хотелось сейчас остаться рядом с ним. – Керезь меня скоро на дыбу посадит! Поеду в опеку тормошить тётушек, чтобы уже выдали все нужные бумажки. Что в управлении? Я так и не спросила вчера.
– Предлагают возглавить отдел. Вернее, уже не предлагают, а подготовили приказ, осталось только автограф оставить.
– Фух… – я выдохнула и обняла Кирилла. – Это же прекрасно! Я теперь в твой четырнадцатый участок буду королевой входить.
– Можно подумать, ты до этого робко стучалась при входе, – Чибисов улыбался и водил пальцем по моей руке. – Но теперь ты можешь даже не ездить. Звонишь Генеральчику и орёшь: «Слышь, холоп, а ну немедленно сделал, как я хочу!».
– Смешно, Кирилл Петрович.
– Так,
