(Не)желанная. Я тебя не отпущу - Лия Ришар
— Это ужасно, — добавляет Марина, постукивая пальчиком по подбородку.
— Слушай, но тебе ведь не обязательно с ним спать, — заглядывает мне в глаза Лера. — Забей, Черника.
— Действительно, — кивает Марина. — Отец не сможет узнать что у вас и как. Просто скажешь ему, что не получается зачать.
Я задумчиво смотрю в сторону. Перед глазами плывут блики и лица. Но я ничего не вижу.
Возможно, девочки правы. Папа все равно не узнает правды. Не все могут забеременеть так сразу. Я не стану спать с чужим человеком. Не стану и точка!
— Да расслабься ты! — обнимает меня за плечо Лера. — Расскажи лучше, как тебе новый дом? Ты позовешь нас в гости?
— Дай ты ей прийти в себя, — закатывает глаза Марина. — Потом уже вопросами будешь сыпать.
Лера корчит ей рожицу, прикрывшись ладошкой.
— А вообще знаешь, — говорит она, когда я окончательно прихожу в себя, — возможно сейчас тебе повезло даже больше, чем нам.
— Мне? — удивлённо усмехаюсь я. — Повезло?
— Ну да, — кивает сестра. — Кажется, муж тебе попался адекватный. А нам так и придется куковать с отцом.
— Ага, если тоже не решит выдать нас замуж, — бурчит Марина. — Я тогда точно с ума сойду.
— И я, — смеется Лера. — Или вообще сбегу. Построю в лесу шалаш и буду жить там.
Посмеиваясь, мы подбадриваем друг друга. Шутки и беззаботные разговоры всегда нас выручали. Иначе совсем было бы плохо. Поддержка сестер мне нужна, как воздух.
— А может ты подумаешь насчет деток? — хмыкает Лера, наблюдая за Раевским — в этот момент он вальяжно проходит на мини-сцену. — Папаша, что надо. Такой генофонд упускать нельзя. А задница, задница какая…
— Замолчи, — смеюсь я, закатывая глаза.
Но Вадима все-таки окидываю своим взглядом. Походка плавная, уверенная. Двигается, как хищник. И взгляд такой же — цепкий, умный. Своего не упустит и все заметит.
По-мужски он красив. Лицо с точеными скулами, брови вразлет, аккуратная щетина. Черты лица правильные, но немного резкие. И глаза… цвета чёрного чая… что смотрят прямо на меня.
Похоже, я слишком долго на него пялилась. Надеюсь, Вадим не расценит это, как знак. Потому что я совершенно не готова быть его настоящей женой!
Девчонки правы — я просто скажу отцу, что у нас не получается. С этим он точно ничего не сможет сделать. Позлится и отстанет.
Глава 7
С презентации я уезжаю в более менее нормальном расположении духа. Общение с сестрами вернуло меня в колею. Эти два дня мне не хватало их поддержки.
— Отношения с сестрами у тебя хорошие, — отмечает Вадим.
Он сидит рядом со мной, расслабленно раскинувшись на заднем сидении машины.
— Хорошие, — улыбаюсь я.
— Замечательно, — отзывается Раевский.
— А у тебя есть братья или сестры? — вдруг интересуюсь я, скользнув взглядом по задумчивому профилю мужчины.
— Я один в семье, — отвечает Вадим.
— И никогда не мечтал о брате или сестре? — снова спрашиваю я.
— Нет, — цокнув языком, он беззаботно улыбается. — Никогда. Не люблю делиться.
— Чем делиться? Любовью родителей? — осторожно уточняю я
— В целом, не люблю, — пожимает плечами Раевский. — Свое не отдам. Будь то любовь родителей или что-то другое.
— Звучит эгоистично, — отмечаю я.
— Зато честно, — хмыкает он.
Его ни сколько не беспокоит то, что о нем подумают. Это… даже немного восхищает. Вадим будит во мне самые разные эмоции. От раздражения, до удивления… в нем есть что-то яркое, живое.
И бесячее.
Улыбнувшись собственным мыслям, я поправляю подол платья, который то и дело съезжает в сторону.
— Ты в хорошем настроении, как я посмотрю, — хмыкает Раевский.
— Просто рада, что встретилась с родными, — поясняю я.
— И с отцом? — спрашивает он.
И улыбка с моего лица тут же сползает. На секунду становится холодно. Так, будто меня сковало ледяными цепями.
— И с отцом, — хрипло отвечаю я.
Я ловлю взгляд Вадима и тону в манящей темноте его глаз. Он мне не верит. Я вижу, что не верит. Но ничего не говорит. Просто переводит взгляд вперед, в сторону лобового стекла.
Вскоре мы возвращаемся домой. Я уже представляю, как приму душ и лягу в кровать. Но как только переступаю порог, вижу… Лолу.
— Та-дам! — широко улыбается она.
Стоит в одном лишь красном, шелковом халате, который едва прикрывает ее бедра. А грудь и подавно — видно все очертания, вплоть то сосков.
Мне было бы стыдно. Зато Лола чувствует себя вполне нормально.
— И что ты здесь делаешь? — раздается за моей спиной голос Вадима.
— Сюрприз, — снова улыбается Лола. Будто не замечая меня, она продолжает: — зая, пошли наверх…
— По имени, — перебивает ее Раевский. — Бесят тупые прозвища, ты же знаешь.
Она кивает и шагает к нему. Хочет подойти, но я мешаю ей — ведь стою прямо перед Вадимом. И уходить никуда не собираюсь. Из вредности.
— Я страшно соскучилась, — кинув на меня недовольный взгляд, Лола снова смотрит на Раевского. — Весь вечер ждала нашей встречи. Теперь ведь к тебе не подойти…
— Иди наверх, — вздыхает он.
И я злюсь. Ну какого черта эта Лола приперлась сюда? Я не усну, пока она тут. Меня раздражает, что эта блондинка чувствует себя здесь, как дома. Хотя это мой дом. Вернее, не совсем мой. Но я тоже в нем живу!
— Отойди, — шипит Лола, пытаясь приблизиться к Вадиму.
Ее грудь оголяется еще больше, когда она тянется к моему мужу.
— Не могу, — сообщаю я.
— Не видишь, ты людям мешаешь, — возмущается Лола. — Что значит, не могу?!
— У меня нога болит, — сообщаю я. И даже не забочусь о том, чтобы это звучало правдоподобно. — Кажется, пятку натерла. Есть пластырь?
— Что? — смотрит на меня, как на ненормальную.
Сзади раздается негромкий смешок. Я тоже улыбаюсь. Но слабо и устало. Скинув туфли, все же ухожу к лестнице, оставляя этих двоих наедине.
Почему-то мне неприятно. Как-то… не по себе что ли. Знаю, у нас с Вадимом фиктивный брак. И мне должно быть плевать на все его похождения. Нужно радоваться, что ему есть с кем спать и что он меня не трогает.
Но почему-то настроение ползет вниз. И падает на самое дно, когда спустя пару часов я не могу нормально спать из-за смеха и голоса Лолы, что доносится из спальни Вадима. Хорошо, хоть не кричит, как мартовская кошка. Видимо, еще не пришло время.
Подумав об этом, я ударяюсь лицом о подушку. Пожалуйста, только не этой ночью. Вот бы уснуть и ничего не слышать. Но сон, как назло, не идет. Особенно, из-за жеманного голоска
