Ты (не) выйдешь за меня (СИ) - Лефлер Арина

Куда ж без этого?

Все это было, но благодаря нашим родителям мы всегда чувствовали особое родство в эту ночь. Вернее, благодаря тому, с каким упорством, несмотря на жизненные трудности, наши мама и папа старались сохранять семейные устои. Сейчас-то я понимаю, что традиции укрепляют семью, и знаю, что в нашей с Мишей семье будет так же.

Новый год с Мишей совсем не такой. Другой. Мне так уютно рядом с ним. С умилением смотрю, как он в очередной раз накладывает себе мою селедку под шубой, а сам поглядывает на «Шапку Мономаха» под гранатовыми зернами.

— Безумно вкусно, — наклоняется он ко мне и шепчет интимно на ухо. — Мой любимый салат, спасибо, родная.

— На здоровье, — тихо отвечаю и киваю на салатник с моим любимым, «Аленкой». — Ты этот попробуй, еще вкуснее.

Вообще-то он называется по-другому, но я его так называю, потому что Алена когда-то дала мне рецепт. Слоями выкладываешь яйца, плавленный сыр, крабовое мясо, яблочко, сливочное масло, все промазываешь обильно майонезом и сверху засыпаешь желтком.

Уфх, язык проглотишь.

Красновы с моими родителями после Сашиной и Таниной свадьбы не разлей вода. Вот уж завидное единство. Они уже спят и видят наших с Мишей детей, собственных внуков. Ну хоть прямо не требуют от нас наследников, только намекают и вздыхают, вспоминая, что «а вот у Смирновых внуки…»

— Все-таки, молодцом Сашка, не сдается, — слышу застольный разговор отцов семейств после видеосозвона с Сибирью.

Никто не спорит, только как там Таня?

Словно услышав мои мысли, вижу, как загорается экран на телефоне. Успеваю заметить новогоднюю картинку прежде, чем экран потух. Открываю и не могу сдержать улыбку. Две девчонки-близнецы кормят морковкой зайчика, рядом Дед Мороз и Снегурочка.

— Кто там? — сует любопытный нос Миша.

— Кажется, Таня, — отправляю почти такую же, только с елочкой.

— Кажется, или Таня?

— Таня, Таня, — показываю ему открытку.

— Ну да, логично. — Миша кладет руку на спинку моего стула, придвигается ближе и тихо предлагает: — Люсь, давай в Сибирь смотаемся? Я к Сашке, ты Таню проведаешь? На свадьбу пригласим их лично, пусть только попробуют отказаться. Ну, ты как?

— Можно, только когда?

— На весенних каникулах или на майские, — Миша задумывается, потирая ладонью лоб.

Уже знаю, выучила это его движение.

Застолье заканчивается песнями и плясками наших стариков. Мы с Мишей под шумок возвращаемся к себе. У нас свои пляски, интимные.

Увы, зимние каникулы заканчиваются, как всегда, не вовремя, и мне нужно уезжать на работу.

Следующие пять месяцев мы живем в режиме туда-сюда. Миша часто приезжает в Москву, я при любой возможности возвращаюсь домой. Каникулы и майские я дома у родителей. С Таней редко, но общаемся по телефону, моя сестра изменилась, слышу и по голосу, и по манере разговаривать. Я уж молчу про сибирский говор, который Таня определенно перехватила у местного населения. Я как учитель, хорошо слышу ее особенное орфоэпическое произношение.

Но свадьбу нам с Мишей снова приходится отложить. Умерла Сашина мама, тетя Тася. Сердечный приступ, скорая не успела. Миша занимается похоронами.

А Сашку не выпустили из клиники, к тому же Миша говорит, что у него на нервной почве пошел откат. И ему снова нужно начинать все сначала.

Глава 116

Людмила

Эти пять месяцев мне даются трудно. И не только потому что приходится жить на два города и решать вопросы по подготовке к свадьбе. В школе наваливается столько работы, что просто ни вдохнуть, ни выдохнуть. От усталости просто валюсь с ног, иногда засыпая на ходу, то есть стоя в автобусе.

Честное слово! И зачем такие жертвы? Кому это нужно? Мне?

Межшкольные олимпиады по предметам, онлайн-конкурсы, метапредметная комплексная работа, Всероссийская проверочная работа (ВПР), административные контрольные работы и проверка техники чтения, фотографирование на память, подготовка к выпускному… Кажется, ничего не забыла.

А, еще ж спорт… Нормативы ГТО, точно… Нет, определенно что-то еще забыла…

Четвертый класс, это всегда муторно и приятно одновременно. Ты выпускаешь в среднее звено своих повзрослевших малышей, выпускаешь и отпускаешь птенцов из гнезда в надежде, что сумела научить их всему, что знаешь и умеешь сама, что они не посрамят тебя и покажут хорошие результаты в дальнейшем обучении.

Нет, забыла. У моей ученицы родители попали в катастрофу. Они выжили, но оба лежат уже неделю в искусственной коме.

Светочка Смирнова. Отличница и умница.

Наблюдаю, как ее старший брат, Игнат, стоит смурной у входа в модуль начальной школы, стукает носками кроссовок по бордюру в ожидании младшей сестры. У нее сейчас внеурочка у Никиты.

Закрываю в школьном ноуте вкладку с классным журналом. Вроде бы все оценки выставила за день. Жарко. Кондиционер сломался, а в конце учебного года его уже не станут ремонтировать, бюджет закончился.

Тяжко вздыхаю. Комок застревает в горле, когда я смотрю на парня.

Сердце сжимается от боли и несправедливости судьбы к этим детям.

Сейчас решается вопрос о назначении опекунов, пока врачи борются за жизнь самых близких им людей. Кажется, у них появился какой-то родственник со стороны отца, но были проблемы.

Нужно как-то поддержать парня, его младшая сестра — моя выпускница, очень воспитанная умненькая девочка. Заметно, что у них доверительные отношения с братом, но, по правде сказать, есть за что доверять. Мальчишка добрый и заботливый.

Вспоминаю, как он пришел и попросил извинение за выходки своей одноклассницы, Милены Лаврентьевой.

— Людмила Петровна, — как-то тихо и неуверенно проговорил он, — вы простите, пожалуйста, ее за те неудобства, что она вам причинила, это по глупости вышло. И меня простите.

— Тебя-то за что? — Я была удивлена его желанием выгородить девочку. Но раз он так поступил, значит, на то были свои причины. Я видела их вместе несколько раз за пределами школы, возможно причина и в этом? У них завязались какие-то отношения?

Потом приходила Лаврентьева, поняв, что я не стану мстить, тоже попросила прощения.

Я, конечно, не стала устраивать разборки. Дети. Что с них взять?

Единственное, что сказала:

— Вот ты представь себе, что ты попадешь в такую же ситуацию, и тебе станут звонить с такой же целью, каково тебе будет?

В ответ было лишь тихое сопение.

Завуч в дверях моего класса прерывает мои мысли и наблюдение за Игнатом.

— Людмила Петровна, вы снова не читаете сообщения в учительском чате, — строго заявляет она и проходит в класс. Следом за ней идет молодой мужчина.

— Ой, простите, я только что закончила заполнять журнал, — хватаю телефон и, открыв рот, замираю.

— Да уже не нужно, — обращается она ко мне и поворачивается к спутнику. — Познакомьтесь, это Людмила Петровна, учительница нашей Светочки, — снова поворачивается ко мне, — а это временный опекун Светланы и Игната, Смирнов…

Она не успевает досказать, мужчина перебивает ее:

— Матвей Смирнов, — представляется он и щурится, пытаясь меня вспомнить.

Из-под короткого рукава обтянувшей мощное тело футболки на меня скалится хищная морда волка, и в позе мужчины тоже чувствуется сила.

Я лихорадочно киваю в ответ.

Глава 117

О боже, Никита, как ты теперь… Это ж тот мудак из нашей кафешки.

С ума сойти, какое совпадение!

Мы потом сколько не пытали Никиту, она нам так ничего и не рассказала: звонила ли она ему, ходила ли на свидания, что из этого вышло? Обычно, хоть что-то, но говорила, а тут могила и сплошное отрицание.

Да, скорее всего, звонила. Я же помню те кадры в обнимочку с ним в каком-то ночном клубе.

А на все наши расспросы отнекивалась и отвечала: «Это все было давно и неправда. И вообще, забыли, проплыли, плюнули, растерли и живем дальше».

И говорила с такой злостью, почти яростью. Только в глазах ее я часто видела не просто грусть, а ГРУСТЬ.