Ты (не) выйдешь за меня (СИ) - Лефлер Арина

С полпути пишу Люсе смс, у нее как раз уроки должны закончиться. Я уже ее расписание, наверное, лучше, чем она знаю.

«Выехал, ночью буду у тебя, готовься!»

Ответ прилетает практически сразу:

«Мой генерал, я вся твоя».

Вот же… Люся, одним словом. Люсечка моя.

На душе тепло и радостно. К любимой еду.

Мило перекидываемся парой фраз. Через буковки ее чувствую, что тоже скучает. Шалит, зараза моя. Дразнится.

«Ну, хорошо, по приезде разберемся», — ворчу вслух, набирая сообщение.

Ох, разберусь. Знаю, что будем разбираться долго, глубоко и сладко.

Спешу, спешу, милая. Давлю на газ.

Сердце шалит, аки скаженное, а перед глазами мухи цветные мелькают.

Что за хрень?

Мчу по трассе Дон со скоростью сто километров в час. Хочу довезти свое тело живым и целым до своей Люсечки. В глазах все плывет.

Блт, это холодная водичка виновата или все-таки вируса поймал?

На «Букете» останавливаюсь. Нужно немного размяться и заправить машину.

Туалет. Помыть руки. Ополоснуть помятое серое лицо. Поморгать. Согнать дрему и затуманенный взгляд. Мазнуть мокрой ладонью шею.

Делаю все на автомате.

Становится немного легче.

Из двери выходит мужик с полотенцем на голове, вытирается. Дальнобойщик, наверное, купался в душе. Вспоминаю про личную гигиену и грибки.

Зашквар, короче.

Выхожу в общий зал. Пахнет кофе.

Беру двойной черный без сахара и тульский пряник.

В очереди у кассы какая-то тетка в очках оборачивается на меня пару раз, принюхивается.

Я что, так плохо выгляжу?

Смотрел на себя в зеркало, да, знаю, выгляжу неважно, но я не пьяный, тетя, я горю… Я в огне…

Выпиваю кофе с пряником. Живот благодарно урчит.

«Пожалуйста».

Только теперь бы не уснуть за рулем.

Пробки на въезде, все плывет перед глазами.

Светящаяся гусеница из автомобилей сливается в единую ленту.

Стараюсь вписаться в повороты, вовремя тормозить и трогаться на светофорах.

Наверное, отдаю борьбе с дорогой последние силы, потому что, когда подъезжаю к окнам знакомого дома, сил хватает только посмотреть на окно.

Темное окно, и вырубиться.

Глава 120

Людмила

Что там происходит?

Сердце гулко бьется. Кажется, сейчас выскочит наружу.

Срываюсь. Бегу.

Что там происходит?

Хватаю телефон. Кидаюсь в прихожую. Ныряю в тапки.

Лечу вниз по лестнице через две ступеньки, сжимая в руках телефон.

Перед глазами мелькают цветные мушки.

Что там происходит?

Выскакиваю на улицу, задыхаясь, подбегаю к автомобилю.

— Что тут происходит? — запыхавшись, останавливаюсь у открытой двери.

На меня смотрит Мишка. Усталый взгляд, мокрые волосы, виноватая улыбка.

— Люся, — шепчет и закрывает глаза.

Ноги немеют. Руки трясутся. Пальцы скачут по экрану.

— Я скорую уже сам вызвал, — сообщает сосед. — Себя назвал, а с мужиком беда. Он, кажется, снова сознание потерял. Это ж твой? Последнее время часто его здесь вижу.

Не обращаю внимания на его ты. Не до приличий. Меня трясет, словно в лихорадке.

— Это мой… парень, — не решаюсь сказать муж. — Вы мне поможете? — Смотрю умоляюще на соседа. — Поднять ко мне в квартиру? Не надо ждать скорую. Здесь, — обвожу ночную улицу взглядом. — Пусть уже у меня в квартире осмотрят. Вы какой адрес назвали?

— Свой.

— Вот и хорошо, вы врачей ко мне перенаправите?

— Ну, давайте.

Лифт нам в помощь. Мы тащим постанывающего Мишку ко мне в квартиру.

Раздеваю его сама. Укладываю на постель.

Он горячий, чувствую без термометра. Укрываю простынкой.

Нахожу носовой платок, смачиваю холодной водой, отжимаю и кладу мокрый прямоугольник на горячий лоб.

Миша дышит громко. Слышу его сиплое дыхание и, кажется, даже, как стучит его сердце.

— Мишенька, мой, Мишка, любимый, ты только не умирай, пожалуйста, — сижу рядом с кроватью на коврике и скулю. — Я больше не буду тебя мучить, честно, честно, и себя мучить не буду. Ты только живи Мишка, пожалуйста, я так тебя люблю, я же жить без тебя не смогу, я и замуж за тебя выйду, и детей нарожаю. Ты только не бросай меня.

Слезы катятся из глаз. Мои бриллианты. Если бы это были настоящие бриллианты, мы бы с Мишей самыми богатыми на планете стали.

В дверь звонят, срываюсь в коридорчик. Парень и девчонка в спецформе и с белым чемоданчиком с крестом сбоку. Таня такой же вечно таскала. За спиной бригады скорой помощи мнется сосед.

— Ну как бы я уже не нужен? — вопрошает он.

— Да, спасибо вам огромное за помощь.

— Ну ты это, парня-то не гноби. Мы ж… Это… Тоже не железные.

Машет рукой и скрывается в квартире напротив. Успеваю повторить «спасибо» в закрывающуюся дверь.

— Документы приготовьте, — предупреждает фельдшер скорой помощи и начинает колдовать над Мишкой.

Девчонка располагается за письменным столом, достает документы и ручку.

— Ой, подождите, я сейчас.

Лечу вниз к машине. Все настежь. Дверь закрыта, но не на блоке.

Лезу в машину, беру трясущимися руками барсетку с Мишкиными документами, вытаскиваю ключи из зажигания.

Деревня. Надо бы отогнать машину чуть в сторону.

Соседи начнут утром просыпаться, им нужно будет выезжать на работу, а мы тут все перегородили, мне мозг сожрут.

Потом, все потом. Сейчас, главное, мой Миша.

Нажимаю кнопку, пиликает сигнализация, одновременно щелкают замки на дверях.

Лифт занят. Бегу по ступенькам наверх.

Миша пришел в себя.

— Что ж вы мужа довели до такого состояния? — недружелюбно спрашивает фельдшер.

Девица тоже косится.

Вижу в руках медбрата шприц с лекарством.

— Температура тридцать девять и восемь, еще чуть-чуть и точка невозврата. — Кивает напарнице.

А я трясущимися руками достаю из барсетки паспорт, копаюсь, ищу пластиковую карточку медицинского полиса. Помню, что Мишка носит все документы в барсетке.

Сердце стучит где-то в горле. Воздуха дышать не хватает. Кажется, сейчас упаду бездыханная.

Желания объяснять, что Мишка мне не муж не возникает. Даже, наоборот, кажется таким привычным и родным.

«Муж», это звучит… Звучит.

Достаю и медицинский полис. Подаю девице.

— Краснов Михаил Павлович, — произносит девица, и все, что пишет, произносит вслух.

Я мысленно произношу за ней каждое слово. Как будто я этого не знаю. Знаю. Я все про него знаю. И про родинки на ягодицах тоже.

Пока девица записывает Мишкины данные, я помогаю фельдшеру перевернуть Мишку на бок, заворачиваю боксеры, оголяя самую красивую его мускулистую часть. Успеваю заметить ту самую любимую родинку.

Не смотрю, как делают укол, чувствую, как вздрагивает Мишка. Слушаю рекомендацию посетить врача в поликлинике. Совет, какие лекарства можно приобрести в аптеке.

— Грипп и переутомление. Побольше питья, чай с лимоном, шиповник заварите, кормите хорошо, через неделю ваш супруг будет как новенький, — уже более добродушно улыбается фельдшер. По виду мой ровесник.

Провожаю, благодарю за отзывчивость. Возвращаюсь к Мишке. Сажусь у кровати, как хатико, кладу голову где-то в районе его ног.

«Живой, — радуюсь в душе, — живой…»

Становится на миг страшно.

А если бы сосед прошел мимо машины?

И я как назло уснула так не вовремя, не дождавшись Мишиного приезда. Я бы обязательно услышала звук его автомобиля и выбежала встречать.

Да как он вообще доехал в таком состоянии? Выздоровеет — прибью!

Чувство вины и стыда захватывает меня, и я снова реву.

— Где я, — слышу Мишкин слабый голос.

Реву еще сильнее.

— Люсь, перестань, — чувствую его нежные пальцы в моих волосах. — Не разводи мокрость, а то тараканы расплодятся и тебя выселят.

В таком состоянии еще и шутить пытается, клоун.

— Спи, Миш, тебе доктор спать приказал, — беру себя в руки и командую. — А я пойду бульон сварю, — вспоминаю, что мама так всегда делала, когда мы болели.