После развода. Первая жена - Екатерина Руслановна Кариди
- Не-а, - мужчина скучно качнул головой.
Преспокойно сложил руки перед собой и замер, глядя куда-то в сторону. Нет, этим Аню провести было невозможно.
- Ты вообще, за кого? – спросила она.
- Я, Анна Александровна? – он даже хмыкнул. – Всегда за вас.
- Тогда почему?
- Что почему? – вот сейчас в глазах киллера был хитрый интерес.
Но Анна выдержала покерный фейс.
- Почему мне ничего не докладывается?
- А зачем, Анна Александровна? Вы носите маленького, вам нервничать нельзя, только радоваться.
Зла не хватало! Сами порешали все. А ей теперь будут дозированно подавать информацию, чтобы беременная самка не переволновалась?
Аня прищурилась:
- А если у меня нечаянно от «радости» случится удар, что тогда?
Мужчина резко переменился в лице.
- Не говорите так. Вы для нас…
Ему сложно было объяснить. Как может киллер-профессионал относиться женщине, которую должен охранять? Это работа.
Но если эта женщина давно уже перестала быть объектом охраны, а стала кем-то… вроде матери или младшей сестры. В общем, член семьи, которой у него не могло быть.
Поэтому Владимир прочистил горло и сказал серьезно:
- Впредь не шутите так.
- А вы, - Аня выпрямилась на стуле и ткнула в него пальцем. – Вы оба. Впредь не проворачивайте ничего за моей спиной.
Ну и взгляд был у телохранителя. Выразительный донельзя. Еще и бровями так уклончиво повел, когда говорил:
- Что вы, Анна Александровна, как можно.
И потер нос.
- Тогда докладывай, - она уселась ровнее. - И давай без купюр, пожалуйста. Как есть.
- Хорошо, - серьезно кивнул Владимир.
А дальше Аня получила исчерпывающую информацию обо всем, что происходило после того, как она покинула прием, и о том, что происходило с утра тоже. Потом еще Владимир сказал доверительно:
- На сегодня никаких визитов не предвидится. Так что отдыхайте, Анна Александровна. В гамаке, вон, покачайтесь, воздухом подышите.
И снова отступил за деревья.
***
Ее телохранитель рассказал почти все, но кое о чем все-таки умолчал, потому что так надо было. И то, о чем он умолчал, происходило прямо сейчас.
Но Аня об этом не знала, она качалась в гамаке и улыбалась.
В тот день Марина Прохорова не смогла попасть в клинику, где лежал ее отец. Ярослав просто не выпустил ее. Что бы кто ни говорил, а начбез он был опытный, как только понял, что за домом ведется скрытое наблюдение, сразу перекрыл все.
На требование Марины отвезти ее спокойно отрезал:
- В твоем положении незачем выходить куда-то по ночам.
- Да что ты позволяешь себе, вообще?! – вызверилась она.
Мужчина упрямо пригнул голову и проговорил на тон ниже, так, что от его голоса колючие мурашки побежали:
- Я думаю головой, если ты неспособна. В клинике полно людей Арса, и все злые на твоего папашу. Если ты помнишь, папаша твой хорошо его на острове поджарил, так хорошо, что сам теперь лежит под аппаратом. Кто от этого выиграл? Правильно, жена Демидова, цветочница, как ты ее называешь.
- Ненавижу ее! Тупая овца, цветочница!
- Тупая? Ты видела, как у нее люди по струнке ходят? Как думаешь, она спустит тебе то, что ты ей устроила на приеме?
- Плевала я!
А он устало поморщился и стал объяснять:
- Понимаешь, что ей достаточно приказать, и тебя выкрадут. Хочешь, чтобы тебя закрыли в подвале и отрезали по кусочку, пока ты все не отдашь?
- Она не посмеет! – взвилась Марина.
Ярослав резко подался вперед и рявкнул, отмахнув рукой в сторону:
- Еще как посмеет! Пойми уже, что ей делиться деньгами Арса нет никакого резона. А ты прокричала на весь мир, что беременна от него.
- Но я же не могу сидеть и спокойно смотреть, как она все загребет себе!
Он ее даже слушать не стал.
- На ночь глядя никуда не поедешь. Можно нарваться на засаду, а у нас мало людей. Завтра.
Марина еще пыталась возражать, но Яр просто вышел из комнаты, а ее запер.
***
Что может придумать женщина в таком состоянии? Она на стенку была готова кидаться от кипевшего в ней душевного дерьма.
Зла была на всех. На Арса, что ее бросил, на белобрысую цветочницу. Тварь, тихушница, влезла между ними, свадьбу ей обгадила и отбила у нее мужика. Но больше всего Марина сейчас злилась на отца. Это он втравил ее во все это. По его вине она теперь беременная, хотя ей это сто лет не надо было!
Ее жаба душила, потому что ее использовали все кому не лень. Ей недодали. И недодали конкретно! Во что превратилась ее жизнь? Она – Марина Прохорова. И что?! Ей теперь будет указывать что делать и запирать в собственном доме какой-то охранник?
В конце концов, Марина успокоилась, и постепенно у нее созрел план, как исправить положение, в котором она оказалась. Но действовать надо было осторожно, это она уже поняла.
А утром Марина поехала в больницу.
Арсений сразу установил наблюдение за загородным особняком Прохорова, где Марина теперь жила. Понимал, что от бывшей невесты ничего хорошего ждать не стоит. Поэтому отслеживался каждый ее шаг.
О том, что выехал кортеж и направляется к городу, ему доложили немедленно. Можно было поручить своим людям вести ее, но Арсений тут же выехал сам. Больше всего он боялся, что эта дура постарается навредить Ане. Кровь вскипала при мысли, что Аня и ребенок могут пострадать.
Поэтому он должен был отсечь любую попытку.
Однако ему сообщили, что кортеж направляется к клинике, где лежал Прохоров. Что-то екнуло у Арсения, какое-то предчувствие странное. Он велел:
- Давай туда. И побыстрее.
Что-то неприятное ворочалось в груди, гнало вперед. Что бы ни задумала Марина, ему надо было знать, чтобы купировать в самом начале.
Вообще, конечно, выглядело все довольно странно.
За все эти дни Марина не выбрала времени, чтобы хотя раз навестить отца. Будь на ее месте любая другая и зная, что отец в тяжелом состоянии, из больницы бы не вылезала. А эта поехала только сейчас. Практически сразу после того представления, что она устроила Ане на приеме.
Он же нутром чуял, что все это неспроста. И злился. Потому что его выставляли лохом.
Что за этой беременностью скрывается какая-то махинация, было ясно как день. Но даже при такой запредельной
