Шум дождя - Тори Ру
— Варя, мы же управимся до конца июля? — уточняет она и, тяжко вздохнув, возвращает мне скетчбук. — Ты очень талантливая. Пожалуйста, не держи на Андрея зла. Когда-нибудь он обязательно осознает, что такое поведение недопустимо, что мы в ответе за тех…
Она замолкает, глубоко о чем-то задумывается и забывает продолжить фразу, но я ощущаю до головокружения яркое дежавю и вынужденно опираюсь на стойку ресепшена. Эти слова говорил мне Спирит… ну, или я сама вложила их ему в уста. Как бы там ни было, в исполнении роскошной мачехи Шарка они звучат чужеродно и странно. Ей ли грустить — эта молодая, успешная дама может легко встать в один ряд с признанными красавицами мировых подиумов и Голливуда и играючи всех затмить. Природа никого не одаривает настолько щедро, и такие идеальные существа не возникают из случайного набора генов. Мы видим их только на экранах и на страницах глянца — доведенных до совершенства мастерством гримера, пластической хирургией или компьютерной графикой, и за всеми этими манипуляциями неизменно стоит человеческий разум.
Карина ждет моей реакции на сказанное про Шарка, и в изумрудно-зеленых глазах тлеет хорошо мне знакомая, неизбывная боль…
Я уже видела ее таких же бездонных глазах, но другого цвета… И душу заливает крутым кипятком.
Этого не может быть, потому что не может быть никогда!
«Красотка…» — эхом проносится в голове, и я, перекрикивая нарастающий гул в ушах, выпаливаю:
— Как давно вы здесь?
Карина напрягается, на лицо ложится еле заметная тень, но в следующее мгновение она вежливо поясняет:
— Да, я переехала сюда три года назад. Видишь ли, я это не афиширую. Тебе Андрей рассказал?
Меня подхватывает поток нерушимой уверенности, внезапно вспыхнувшей надежды, мощнейшей эйфории и неуемного азарта. Волшебство настолько близко, что я улавливаю его шестым чувством и почти отрываюсь от пола. И возможность ошибиться, опозориться и прослыть ненормальной больше меня не страшит.
— Я не о том. Как давно вас призвали? — не отстаю я; Карина пятится до тех пор, пока не упирается спиной в стену, обхватывает ладонями худые плечи и дрожит:
— Кто посвятил в это тебя? Неужели есть и другие подобные мне… л-люди?
— Есть, — я сбавляю обороты, сконфуженно верчу в руках блокнот и глухо бубню: — У меня бабушка плотно занималась этим вопросом. У нее даже была стройная теория на сей счет… Вы его все еще любите?
— Отца Андрюши? — переспрашивает Карина, и тут же прикусывает губу.
— Нет, вашего парня…
— Люблю ли я его?.. — сбивчиво шепчет она. — Я призвана его любить, утешать и быть с ним и в горе, и в радости. У нас одна на двоих душа. Когда-то мы были счастливы, но он решил по-другому. А что могу я? Наблюдать за ним на расстоянии, не имея возможности подойти. Это тяжело. Тяжело… Я решила исчезнуть, уехать как можно дальше и просто жить. Взяла за основу его прошлое и придумала себе правдоподобную легенду. Теперь у меня есть заботливый, любящий муж, богатство и собственное дело. А еще есть тоска. Такая тоска…
Я натурально проклинаю себя за несдержанность и излишнюю прямолинейность и, придав голосу оптимизма и силы, принимаюсь убеждать:
— Папа говорит, что все мы чье-то ненужное прошлое. Люди придумывают для себя идеал, ищут его, находят и привязывают к себе… Понимают, что ошиблись, бросают друг друга, а потом страдают и мучаются. Кто-то сдается. Кто-то закрывается от всех. А кто-то пытается строить новый мир на руинах. Вы ничем не отличаетесь от обычных людей — разве что в лучшую сторону. Вы не одиноки… Найдите Приму. Только она объяснит вам, куда двигаться дальше, и даст нужные советы.
— Спасибо тебе, Варя. Спасибо тебе… — Карина с благодарностью меня обнимает, отстраняется и плачет навзрыд. Берет с меня обещание встретиться завтра, дарит кулон с застывшим в смоле цветком и светло улыбается на прощание.
Хотя ее исповедь трагична и тяжела, у меня за спиной отрастают легкие крылья. Пусть я ни на шаг не приблизилась к поискам Спирита, но самый нужный и важный для себя ответ нашла: легенды живут, чудеса случаются. И Спирит тоже живет где-то в этом мире. Я увижу его, задушу в объятиях, загляну в глаза и скажу, что скучала… Нужно только вернуться к началу и попытаться распутать причудливую канву из событий и воспоминаний.
Быстро сбегаю по каменным ступенькам, и дверь за мной с грохотом захлопывается. Совсем как тогда, в заброшенном музее, с той лишь разницей, что в тот день в сквере не было ни ветерка.
Над головой кружит белый голубь, и я приветливо машу ему рукой. Жаркий июль постепенно, но неотвратимо вступает в свои права, насыщенное небо цвета индиго низким куполом нависает над микрорайонами, сердце ликует и стучит у самого горла.
Я живо припоминаю наполненное свободой, простором и воздухом граффити Найденова и, несмотря на страх новых разочарований, достаю телефон и набираю номер сестры.
— Лиза, подскажи… — прошу я, едва веселый смех и музыка на фоне становятся тише. — Когда Шарк налетел на внезапно открывшуюся дверь, был ли в коридоре кто-то еще, кроме вас?
Лиза несколько секунд молча дышит в трубку и неуверенно выдает:
— Да… Кажется, там был Найденов.
39
От свалившегося на меня открытия голова идет кругом… Я пытаюсь как следует обдумать его и разложить по полочкам, и не сразу замечаю, что пробежала целую остановку.
В эту часть города меня еще не заносило, но я отчего-то уверена, что больше не заблужусь и не попаду в неприятности, а если и попаду — верно сориентируюсь в ситуации и со всем справлюсь.
Тени от густых ветвей рисуют причудливые узоры под моими ногами, озорное солнце так и норовит заглянуть в лицо, легкий ветер путается в волосах. Сердце колотится как сумасшедшее, из горла рвется крик ликования, и я с трудом его подавляю.
Итак, Карина оказалась той самой Красоткой из смешной и поучительной городской легенды. Я и подумать не могла, что настолько успешная девушка может быть призванной и при этом вести публичную и насыщенную жизнь. И даже Шарк со своей извечной тягой к сенсациям и сплетням, не подозревает об истинной сущности мачехи.
Я усмехаюсь и на миг крепко зажмуриваюсь, но упорядочить слетевшие с катушек мысли и чувства не получается.
Я действительно не
