Разрушу твою семью - Юлия Бонд
Обидно, конечно же. Но не так чтобы поколебать мою самооценку. Хотела сказать, что эти двое — долбаные идиоты и трусы, потому что не смогли найти в себе смелости признаться мне. Разве я дикарка какая-то? Или бешеная собака, после укуса которой нужно сорок уколов в живот или сколько там делают?
Да ну их всех… лесом. Мямлят и сопли жуют, а ещё считают себя взрослыми людьми. Инфантильная парочка, подходят друг другу идеально. Жаль, что я реально была настолько занятой и близорукой, раз не заметила, как на голове выросли рога.
— Ань, рюмки тащи, — плюхнулась на стул, хоть мне никто и не предлагал. Открыла бутылку и разлила вискарь по трём рюмкам. — Что? Боитесь, ссыкуны? Да ладно вам, не отравлено. Жить будете, к моей глубокой печали.
Подняла рюмку, а эти двое решили чокнуться рюмками. Но я вовремя покачала головой:
— Э-э-э, нет… За упокой не чокаются.
— Так у нас же не похороны, — возмутился Астапов, за что получил мой самый презрительный и полный брезгливости взгляд.
— Нет, Вадик. Как раз таки похороны. Сегодня мы хороним пятнадцать лет женской дружбы с одной слабой на передок козой и двадцать лет семейной жизни с одним пузатым любителем совать свою пиписку в передок этой самой козы.
Любовники побледнели. Губами зашевелили, наверное, хотели мне возразить. Но я их больше не собиралась слушать. Поднявшись со стула, прихватила с собой початую бутылку — ещё чего, буду я оставлять этой гнусной парочке свой презент?! Не заслужили, членистоногие насекомые!
Потопала в коридор. Обулась. Но напоследок решила обернуться. Эти двое уже стояли в коридоре и глаз с меня не сводили, будто в начале девяностых впервые в жизни увидели бандитское "БМВ" — также широко пооткрывали свои варежки.
— Что вы так на меня пялитесь?
— Тонь, может тебя домой отвезти? Ты выглядишь как-то странно сейчас, — предположил Вадим, вызывая во мне раздражённую усмешку. — Не плачешь, не кричишь… С тобой точно всё нормально?
— С моей головой всё замечательно. Не доживёте до того дня, когда я тронусь умом, — провернув замок против часовой стрелки, потянула дверь на себя. — И да… Для меня вас больше нет, поняли? Не вздумайте даже звонить! Вы в пожизненном игноре с этого момента. А с тобой, Вадим, мы в следующий раз встретимся в ЗАГСе, когда будем разводиться, или же, если ты против, то в суде. Это немного дольше и дороже, но результат будет одинаковым.
Выпалив свою речь ровным тоном, вышла из квартиры, не став дожидаться ответа. И только оказавшись на улице, дала волю эмоциям. Задрав голову, посмотрела на ночное небо, усыпанное звёздами, и что есть силы заорала, выплёскивая наружу всю боль.
Помогло?
А вот ни хрена!
У меня вся жизнь, пока я орала, пролетела перед глазами. Одиноко так стало и грустно оттого, что я без пяти минут сорокалетняя разведёнка. Но как говорится, чтоб это была моей самой большой в жизни бедой. Люди вон без рук и ног живут, просыпаются от звуков разрывающихся в небе ракет или же умирают с голоду, например, в Африке. А я всего лишь обманутая жена... Пожалуй, с этим можно жить дальше.
* * *
Дождалась такси и когда оно подъехало к дому бывшей подруги, устроилась на заднем сиденье.
— Не против, что я тут немного успокоюсь? — спросила у таксиста, кивнув на бутылку янтарной жидкости.
— Да без проблем. А ехать-то куда?
— Мне уже всё равно, — пожав плечами, потянулась губами к горлышку бутылки и сделала несколько глотков, пока не ощутила во рту першение.
Таксист возил меня по городу. Я слушала музыку в его машине и командовала, чтоб он переключал песню, если та мне не нравилась.
Вдруг машина остановилась.
— Приехали, — сказал водила и объявил стоимость поездки.
— Уже? — выглянула в окно; удивилась, увидев какой-то бар.
— Думаю, это то, что вам сейчас нужно. Милая девушка, я бы вас ещё по городу покатал, да хоть до самого рассвета, — усмехнулся мужик. — Но через полчаса у меня смена заканчивается, меня дома ждут жена и дети.
Я заулыбалась и в мыслях визуализировала семью таксиста. Небольшая квартирка. Топот детских ножек. И запах домашних пирогов только что из духовки.
— Ладно, спасибо, что терпели мой скверный характер, — сунула водителю деньги, оставив приличные чаевые, и вышла из машины.
3
— Повтори, — кивнула бармену, отодвигая от себя пустую рюмку.
Обнажив шикарный ряд белоснежных зубов, бармен подхватил со стойки рюмку и принялся наполнять её моим лекарством. Я внимательно следила за движениями его рук, ловя себя на мысли, что это последнее "повтори" на сегодняшний вечер — меня не хило так развезло, пора бы домой валить, баиньки с любимой подушкой в обнимку.
— Паршивый вечер? — мужской голос лёгкой вибрацией пронёсся над моей головой, а чужая рука легла на спинку высокого стула.
Я обернулась. Мазнула расфокусированным взглядом по незнакомцу. Ничего цепляющего. Лысый. Старый. В потёртой кожанке нараспашку и с позолоченной витриной (читать "передние зубы"). Ну хоть не с пузом, как у некоторых. Но вариант точно не мой. Мне эта бандитская романтика, а мужик был очень похожим на тех самых братков из девяностых, — и даром не сдалась.
— Паршивая жизнь, но ты проходишь мимо, — ухмыльнулась, потянулась к наполненной рюмке, которую только что поставил передо мной бармен.
— Шампанское девушке за мой счёт, — отчеканил навязчивый тип и плюхнулся на соседний стул.
Почувствовав на себе липкий и до крайней степени брезгливости похотливый взгляд неприятного типа, продолжила смотреть в одну точку перед собой. С моим "минус два с половиной" вдали и без очков ничего особо и не разглядеть, но вид я сделала важный.
— Ну что, красавица, давай выпьем за знакомство?
— С кем попало я не знакомлюсь, — процедила через зубы, потянулась к сумке, чтоб достать кошелёк и рассчитаться за выпивку.
Здоровенная лапища легла на моё колено, сжало его по-хозяйски едва не до хруста и поползла вниз.
— А я никто "попало", — хохотнул самоуверенный болван, попытавшись меня обнять. — Я Марат.
— Держи свои руки в карманах, Марат, мы с тобой на брудершафт не пили.
Я встала со стула и теперь смотрела с высоты своего роста на широченного в плечах мужика. На хер такого послать может быть опасным для здоровья, но это как и с какой стороны посмотреть. Пусть только пальцем тронет — уже завтра будет загорать на нарах, это я ему с лёгкостью организую.
— А ты, смотрю, дерзкая,
