Разрушу твою семью - Юлия Бонд
— Мам, пап, мы хотим вам кое-что сказать! — важно заявила Санька, и мы с Вадимом переглянулись.
В сердце почему-то остро кольнуло: уж не скажут ли сейчас дети, что в следующем году сделают меня бабушкой? Ну я как бы не против понянчить внуков, правда, лет так через пять. В тридцать девять я себя никак бабулей не представляю, у меня вон подружки ещё детей рожают!
— Мы с Артёмом решили пожениться. Та-дам! — запищав на радостях, Сашка выставила перед собой руку, демонстрируя золотое колечко на безымянном пальце. — Тёма мне сделал предложение и я согласилась. Классно же, да?
Мы с Вадиком сглотнули одновременно.
Я натянуто улыбнулась: похоже, стать бабушкой в сорок лет — вполне себе реальная перспектива. А Вадька лоб свой морщинистый нахмурил и вилку со всей силы сжал.
— А жить где собираетесь? — грозно прохрипел муж и я стукнула его под столом каблуком. Пусть не изображает из себя великовозрастного мудака, слышал же, что парень с работой, значит, на съёмную квартиру точно заработает.
— Квартиру снимем. У меня неплохая зарплата, — ответил за двоих Артём и, чтоб успокоить будущего тестя, добавил: — Да вы не переживайте, так. Я крепко стою на ногах и смогу обеспечить свою семью. Саша продолжит учиться в универе, я буду работать за двоих. В вашей жизни ничего не поменяется.
Подавившись шашлыком, я закашлялась. Неловко получилось однако. Дичь творит Вадик, а стыдно мне, впрочем, как и всегда.
2
— Тонь, есть ещё салфетки? — жалобно застонал Вадик и одновременно с урчанием его желудка, я ощутила в салоне авто неприятный запах фекалий, просящихся наружу. Пучило бедолагу.
Победная улыбка коснулась губ, но я быстренько опустила голову, спрятав довольную моську за копной густых волос. Сделала вид, что ищу в сумке салфетки, а Вадик уже вовсю парковался на обочине. Надо сказать, в четвёртый раз, как мы выехали с дачи.
— Ничего нет, Вадюша. В прошлый раз последние тебе отдала.
Помахала пустой пачкой салфеток для убедительности. Вообще, я не коварная стерва и это впервые, когда мне взбрело в голову отомстить, щедро сыпанув мужу в чай "обсерина" — на даче в аптечке нашла. Но считаю, Вадим реально заслужил на это наказание и мне его нисколько не жалко!
Побледнев, Вадик едва нашёл в себе силы выползти с водительского кресла и стал искать в своей небольшой сумке, чем бы подтереть то самое место, которое так его бедного терзало всю дорогу.
— Могу предложить красные труселя твоей любовницы, — хихикнула, а Вадик готов был лопнуть от злости, но не рискнул, решив поберечь силы до ближайшего кустика.
— Дура! Думай, что говоришь, — огрызнулся и нагнувшись, принялся снимать с себя носки — не туалетная бумага, но всё же лучше, чем подтираться непонятно какой тряпкой (читать красные труселя).
Зажав рот рукой, сделала вид, что запершило в горле. Покашляла для приличия. Едва дождалась, пока Вадик скроется за зелёным кустиком на обочине и стала ржать, как лошадь. Вот умора, на всю жизнь запомню этот момент и буду вспоминать, чтоб поднять себе настроение.
Через пять минут муж вернулся в машину весь измученный. Посмотрел на меня исподлобья и потянулся к ключу зажигания. Я уже не смеялась. Но Вадим и так начал о чём-то догадываться.
— Что ты за дрянь мне в чай подсыпала, Тоня?
— Липу.
— Или слабительное? — подозрительно сощурился Вадик, ненадолго скосив взгляд в мою сторону. — Ты тоже этот чай пила, но с тобой ничего не происходит.
— Да нужен ты мне больно, — хмыкнула, скрестив на груди руки: — Жрать меньше надо, Вадик, тогда и срать не будешь где попало.
* * *
До конца поездки мы с мужем предпочли молчать. Но когда вернулись домой, в нашу городскую квартиру, я вспомнила о дорожной сумке, которая была на балконе. Не поленилась даже встать на табуретку, чтоб достать с верхней полки эту самую сумку.
С гордо поднятой головой зашла в спальню, открыла шкаф и начала сгребать с полок одежду мужа: футболки, джинсы, трусы. Пихала всё подряд, особо не парясь складывать отдельно и аккуратно каждую вещь. Обломится. Да я даже попрыгала на сумке, чтоб утрамбовать содержимое.
Вадик в это время восседал на белом троне — слабительное всё ещё держало его на крючке.
Завершив собирать шмотки мужа, потащила за собой дорожную сумку и поставила её в коридоре. Вадик как раз только вышел из туалета. Округлив глаза, муж застыл на месте как вкопанный.
— Ты опять в командировку? — удивился Вадим, а я покачала головой.
Да, я довольно-таки часто разъезжаю по командировкам, приходится защищать интересы клиентов в разных судах, которые находятся бог знает где, бывает даже на другом конце страны. Поэтому Вадька и не сообразил, что сумка эта — его и это он уезжает, но не в командировку, а к своей маме, где и проживёт остаток жизни — уверена, этот сорокалетний мудозвон на хрен никому не нужен, кроме своей мамочки, ну в смысле жить с ним и заносить ему хвост, кроме меня, способна только эта “святая” женщина — моя свекровь. А я-то уже всё, пас…
— Это твои вещи, Вадик. Ты переезжаешь жить к своей маме! — заявила безапелляционным тоном, но Вадим, немного поразмыслив, всё же решил побурчать, мол, я не имею права себя так вести и выставлять его вон, потому что половина квартиры принадлежит ему и в таком духе. — Вадька, да будь ты мужиком. Накосячил же, хватит мне лапшу вешать на уши, когда женщине тридцать девять лет, то знаешь ли, её уже даже суперклеем не приклеить. Измену я тебе не прощу. Вторых шансов не будет. Жить под одной крышей, как в коммуналке, мне тоже не подходит. Поэтому у тебя есть два варианта, выбирай любой, какой больше понравится: либо ты съезжаешь к своей маме, она у тебя одинокая, ей только в радость, что сыночек, наконец-то вернётся под её тёплое крылышко; либо же сваливай на нашу дачу и живи там. В общем, мне без разницы, что ты выберешь.
— Тонь, не горячись. Ну если хочешь, давай пока поживём отдельно. И ты это… Подумай на досуге, как тебе одной будет, ведь давно не девочка уже, — ухмыльнулся с наигранным спокойствием, а я ведь тоже играть умею — за двадцать лет семейной жизни пришлось научиться.
— Вадик, иди вон и закрой дверь с той стороны. Видеть тебя не могу.
Вадик молча поплёлся
