Книжный магазин «Булочка с корицей» - Лори Гилмор
– Кончи, Хейз. Не молчи. Дай услышать тебя.
Она приподняла голову и посмотрела на него широко распахнутыми глазами, ее щеки раскраснелись. Ноа уже видел ее такой. Утратившей самообладание.
– Я уже близко. Прошу, Ноа.
Он добавил еще один палец, продолжая двигать ими медленно и плавно. Хейзел застонала. Она удерживала его взгляд одно долгое напряженное мгновение, пока Ноа не опустил голову вновь. Он чередовал язык и губы, пока Хейзел не застонала так громко, что заглушила шум ветра.
– Ноа! – она прокричала его имя в потолок тесной каюты. – Ноа, боже, Ноа…
Ее тело дрожало от наслаждения. Он лизал ее нежно, продлевая удовольствие, пока наконец она не оттолкнула его, умоляя остановиться и твердя, что больше не в силах это выносить. И лишь тогда он прекратил. Только когда отдал ей все, что смог, он вновь поднялся губами по ее телу, оставляя поцелуи на разгоряченной коже.
– Я хочу большего, – сказала она, едва они оказались лицом к лицу.
Ноа не смог сдержать улыбки. Он чмокнул ее в нос и потянулся за презервативами, которые хранил на одной из полок. Моряк всегда должен быть готов.
– Уверена? – спросил он, надевая презерватив.
– М-хм.
– Словами, Хейз.
Она издала тихий раздраженный вздох:
– Да, уверена. – Хейзел притянула его к себе, вцепившись пальцами в бицепсы: – Иди сюда.
Она обвила его ногами, и Ноа оказался у ее входа прежде, чем успел осознать происходящее, подготовиться к тому, каково будет войти в нее. Но это все равно не имело значения. К этому нельзя было подготовиться.
Он медленно вошел и был уверен, что с ним такого раньше не случалось никогда. В чем же было дело? В тихом хриплом вздохе Хейзел, так похожем на вздох облегчения, который она издала, едва он вошел настолько глубоко, как только мог? Конечно, женщины и раньше издавали вздохи. Но не такие. Такого не было никогда.
А может, дело было в бедрах Хейзел, обхвативших его, в ее полной груди или растрепанных кудрях? В том, как она доверилась ему, всецело отдалась моменту? Он не знал. Он не знал ничего, пока входил в нее, каждое медленное движение стирало все рациональные мысли.
– Ноа, – ахнула Хейзел.
– Все хорошо?
– Да, – она замолчала, глядя ему в глаза. – Просто… обычно я от этого не кончаю. То есть во время этой… части. Не хочу, чтобы ты… расстраивался.
Ноа остановился и прижался лбом к ее лбу:
– Расстраивался?
– Мне… правда очень приятно. Но обычно я не… достигаю…
– Да, я понял.
– Извини. Тебе это все испортит?
Все испортит? Господи, эта женщина станет его погибелью. Он буквально не мог придумать ни единого места, где предпочел бы сейчас оказаться, если не здесь.
– Не извиняйся. Никогда за такое не извиняйся.
Его голос прозвучал резче, чем ему хотелось, но в этот момент он был внутри женщины своей мечты и в то же время испытывал иррациональную злость ко всем, с кем она когда-либо спала. Момент, мягко говоря, приводил в замешательство.
– Давай попробуем по-другому, ладно? – спросил он, смягчив тон.
– Ладно.
Ноа вышел из нее и, развернувшись, сел на кровати. Так он задевал головой низкий потолок, но они должны были поместиться.
– Иди сюда.
Хейзел устроилась верхом на его коленях:
– Я никогда так не пробовала. Ни с кем.
Ноа хотел бы сказать пару ласковых всем ее бывшим.
– Может, под таким углом тебе будет лучше.
Хейзел опустилась на его возбужденный член, и Ноа чуть не кончил, увидев, как она обхватила его рукой и направила внутрь.
– Ох. – Ее глаза расширились.
– Вот видишь, – сказал он с ухмылкой, положил руки на ее бедра и подтолкнул вперед.
Глаза Хейзел распахнулись еще больше.
– Ох!
– Именно.
На этот раз она стала двигаться сама, и низкий стон, вырвавшийся из ее груди, эхом отозвался в его.
– Черт возьми, Ноа.
– Так лучше, малышка? – прорычал он, и она замерла, глядя ему в глаза. От того, как он назвал ее, щеки Хейзел залил красивый румянец.
– Гораздо, – выдохнула она и продолжила скользить по его члену.
– Вот так. Смотри сама, как тебе больше нравится, – пробормотал Ноа ей на ухо, и она ускорила темп. Хейзел двигалась, и от каждого толчка по его спине бежали мурашки удовольствия. Он был окружен ею, ее запахом, гладкой кожей, роскошным телом. Хейзел, Хейзел, Хейзел.
Ноа взял ее сосок в рот, и Хейзел выгнула спину. Она прижала его голову к себе, и он не прекращал посасывать, пока она двигалась на нем.
– О боже, боже, боже, – повторяла она нараспев.
– Вот так, – прошептал он, оторвавшись лишь для того, чтобы сказать это, и снова взял ее сосок губами.
Хейзел крепче вцепилась пальцами в его волосы, плотнее сжала ногами его бедра.
И закричала.
Пролепетала череду пошлостей, которые Ноа никогда от нее не слышал.
Пробормотала его имя.
И Ноа кончил так сильно, как никогда в своей жизни.
Дождь по-прежнему тихо барабанил в палубный иллюминатор, но ветер стих. Ноа сказал, что они могут возвращаться, как только Хейзел будет готова.
Но потом достал книгу и растянулся на помятой постели, слегка ухмыльнувшись Хейзел. В ответ она тоже взяла свою и, уютно укутавшись в очередную толстовку Ноа, легла рядом с ним.
Спустя час они все еще читали, но теперь голова Хейзел лежала на животе Ноа, а он перебирал пальцами ее волосы. В каюте царил полумрак, ее освещали лишь несколько маленьких ламп и серый свет из окна. Кожа стала липкой от соленого воздуха и… кое-чего еще, а волосы спутались, но Хейзел не могла вспомнить, когда в последний раз ощущала себя настолько довольной.
– Не может быть, – пробормотал Ноа, и она подавила улыбку. Он делал так весь день. То и дело восклицал от удивления или радости, пока читал. Это было почти так же сексуально, как и все, что он вытворял с ней, прежде чем они взялись за чтение.
– Что?! Не может быть.
Хейзел захихикала.
– Извини. Я тебе мешаю? – спросил он.
Хейзел повернулась на бок, чтобы посмотреть на него. На нем были только белая майка и боксеры, непослушные волосы топорщились с одной стороны. Татуировки Ноа двигались и танцевали на коже, когда он потянулся отложить книгу.
– Не мешаешь. Мне нравится.
Он улыбнулся, и внезапно в каюте стало светло.
– Мне тоже.
– Кажется, это мой любимый день.
Ноа тоже повернулся на бок и приблизился
