Последний шанс - Натали Лав
-К чему такая спешка? - удивляюсь.
-Боюсь, ты меня бросишь, - очень серьезно отвечает на мой вопрос.
-Хорошо, - решаюсь я на военную хитрость, - Подадим заявление, а потом полетим в Германию. Лечиться.
-Ты меня шантажируешь?
-Ага, - и не собираюсь отрицать.
Подхожу ближе к нему. Он меня обнимает двумя руками и привлекает к себе. Смотрит снизу вверх.
-Ладно. Договорились.
Глава 43
Глава 43
Аля
Заключительное заседание громкого бракоразводного процесса крупного российского бизнесмена Саввы Морозова и швейцарской наследницы огромного состояния Деборы Шифф было кратким и тихим. Суд вынес решение о разводе и разделе имущества согласного заключенному брачному договору. Интересы наследницы представлял её опекун. Дебора по-прежнему находилась в психиатрической лечебнице.
Я в суд вместе с Саввой не ездила. Это то, что он должен был решить сам.
Савву недавно выписали из больницы, передвигался он на костылях. Жить переехали в квартиру. Фрида Яковлевна вернулась к себе, чему была несказанно рада.
Приехав из суда, Савва кладет передо постановление, согласно которому его брак расторгнут.
-Теперь я свободный человек.
Кристина спит. У нее - дневной сон. А я могу уделить немного времени себе и хотя бы спокойно попить чай.
-В ЗАГС когда пойдем? - спрашивает свободный человек Морозов.
Притворно хлопаю ресницами.
-Ты не хочешь насладиться прелестями холостяцкой жизни? Блондинки... Брюнетки... Рыженькие... Слушай, а какой размер груди ты предпочитаешь?
Савва хмурится.
-Ты меня стебешь, да? - доходит до него.
-Нет. Просто постановление вступит в силу лишь через 30 дней. И свидетельство о разводе ты получишь тоже только тогда.
Вместо того, чтобы снова загрустить Савва откидывается на спинку стула и улыбается кончиками губ, хитро на меня поглядывая:
-Узнавала?
Вот я и прокололась...
-Узнавала... - признаюсь честно.
-Иди ко мне, -зовет он внезапно севшим голосом.
Мне бы поломаться. Подразнить его. Но я так хочу к нему сама, что внутри всё трепещет. Подхожу ближе, чувствую прикосновение мужской ладони к своему запястью. Савва тянет меня на себя, усаживает на здоровую ногу.
Почти прикасается своими губами к моим:
-30 дней пройдут, Аля. И ты от меня никуда не денешься.
Я и не планировала. Просто ему об этом не рассказываю. Пусть понервничает. Иногда мужчинам это полезно. Потому что, когда сама идешь им в руки, тогда ты не слишком большая ценность, А мне хочется быть для Морозова самым ценным приобретением. Практически бесценным. Причем навсегда.
Прикасаюсь к его губам. Сама. Я теперь смелая. И мне можно. Сухие. Теплые. Самые любимые. Чуть слышно стону. Как же я, оказывается, боялась, что больше никогда этого не будет. Но вот оно... Счастье.
Язык Саввы ныряет мне в рот, переплетается с моим. Я слышу, как стучит сердце. Его? Моё? Или оба? Дыхание утяжеляется. Мы так давно не были близки. И я так этого хочу. Посторонних в нашей квартире нет. Мы так захотели оба.
-Тебе можно? - спрашиваю я, отрываясь от его губ.
Соблазняю семинариста, не иначе.
Савва тихо смеется. В тишине кухни мы спешно раздеваем друг друга, снедаемые страстью. У меня слегка кружится голова от предвкушения. Мне мало его жадных поцелуев и собственнических прикосновений.
Я остаюсь полностью обнаженной. Одежда валяется повсюду. Я забыла про скромность. Савва по пояс обнажен. Брюки и боксеры приспущены.
-Ты - сверху, - хрипит он, прикусывая меня за шею.
-Презерватив... - шепчу я, не до конца растеряв здравый смысл.
-Давай без него?
-Нет, - -здесь где-то была моя сумка. Там есть.
Когда мы переехали в квартиру, то я ждала нашей близости. Однако рекомендации врачей и всё прочее...
Савва с удивлением смотрит, как я голышом дефилирую по кухне, достаю квадратик из фольги и возвращаюсь к нему.
-Готовилась? - спрашивает, прикрывая глаза, когда я раскатываю латекс по его напряженному органу.
У меня от вожделения даже пальцы подрагивают. Правда, Морозову тоже не легче - грудная клетка ходит ходуном, на лбу выступили мелкие капельки пота. Член просто каменный и пульсирует от нетерпения.
Приподнимаюсь и опускаюсь на него, ловлю взгляд Саввы. Зрачок почти полностью затопил радужку.
-Алька! Моя... - слышу такие сладкие слова. Шепотом. Так что приходится напрягать слух, чтобы разобрать, что же он там шепчет.
Я двигаюсь медленно, вбираю его по миллиметру, смакуя ощущения, впитываю как иссушенная жарой земля дождевую воду. Так остро его чувствую...
У меня ведь давно не было мужчины. Я не смогла никого к себе подпустить. Да и когда мне было. Беременность, роды, уход за маленьким ребенком. И, наверное, если быть честной, ни у кого другого не было ни малейшего шанса.
Так что теперь каждая миллисекунда нашей близости - праздник для меня. Пиршество. Поэтому и не тороплюсь. Смакую. Мне и больно, и сладко. И несмотря на наполненность им, хочется его всего вобрать в себя, стать единым целым.
Жажда становится сильнее. Ей уже мало нашей неторопливости. Да и Савве мало. Он начинает руководить моими движениями.
Быстрее. Мощнее. До криков, которые мы глушим, впиваясь друг в друга губами. Без остатка. На первобытном уровне. Он - для меня всё. И надеюсь, это взаимно.
Потому что без этого можно жить. И я смогу. Но лишь бледной тенью себя самой. Без этих головокружительных ощущений.
Приходим к финишу вместе. Потные, разгоряченные, запыхавшиеся. Обессиленные.
Но такие счастливые. Что страшно. Вдруг опять что-то случится, и жизнь отнимет у нас это ощущение.
Вот Савва прикасается ко мне своими губами с нежностью. Я с неохотой отстраняюсь. Меня царапает раскаяние. У него нога больная. А я тут со своим сексом. Как оголодавшая.
-Не болит? - спрашиваю, кивая на ногу.
-Аль! Я не из стекла. Не рассыплюсь.
Собираю свою одежду, часть успеваю натянуть, как из радионяни раздается плач.
-Родительские будни, - говорит Морозов.
-Сейчас мы придем, - отвечаю ему и робко улыбаюсь.
-Я люблю тебя, - несется мне в спину.
Разворачиваюсь. Не могу промолчать.
-Я люблю тебя сильнее, - Савва не спорит. Признает мое превосходство хотя бы в этом.
Дочка заходится плачем всё сильнее. Обычно я стараюсь находиться рядом с ней. Вбегаю в комнату. Кристинка обиженно куксится. Даже на руки идет не сразу. Переодеваю ее.
-Кушать хочешь? - спрашиваю ласково свою недовольную малышку.
Дует губы и отворачивается. Иду с ней на кухню. Пока я возилась, Савва сделал себе кофе и потягивает его
