Последний шанс - Натали Лав
У палаты он неожиданно обращается ко мне:
-Савва Николаевич просил вас зайти первой, - я замедляю шаг после этих слов.
Меня охватывает непонятное волнение. Я ведь приезжала к мужчине, подолгу сидела возле его кровати, просила его очнуться, говорила, как он нам нужен - мне и Кристине.
Чего испугалась сейчас? Что он вновь не оправдает моих ожиданий?
-Давай мне Тинку, - говорит Фрида Яковлевна.
Дочку я несу на руках, боясь ее выпустить, как будто, если я ее отпущу, снова случится что-то страшное. Малышка поднимает свое заплаканное личико от моего плеча, косится на протянутые руки бабушки.
-Ба! - повторяет она и сама тянется к Фриде.
Как там говорится - кровь не водица? Наверное, всё же справедливо.
Я передаю дочь, потому что уверена в матери Саввы. Она также дорожит Кристиной, как и я.
Втягиваю воздух и берусь за ручку палаты. Ну что же со мной?!
Савва лежит на кровати. Бледный, осунувшийся. Но с открытыми глазами. Смотрит в мою сторону. Увидев, слабо улыбается.
-Привет, - произносит только это. Но и от этого одного слова его голос трескается, кажется чужим.
Ничего не отвечаю. Я не могу сейчас разговаривать. На секунду замираю у входа в палату, но потом заставляю себя идти. К нему.
Присаживаюсь на стул рядом, чуть подвинув его. Раздается противный громкий звук, который окончательно приводит меня в чувство.
Савва жив! Он очнулся.
Беру его за руку. Она теплая. Утыкаюсь в его руку лбом и шепчу в ответ:
-Привет! - он пожимает мои пальцы.
-Выйдешь за меня замуж? - скрипит. Ему не так легко говорить.
В бинтах, с не сошедшими до конца синяками и царапинами, он смотрит на меня с такой надеждой, что у меня щемит сердце. От нежности. От невысказанных чувств. От моей любви к нему, которая никуда не делась.
-Ты еще не развелся, - мягко напоминаю.
Даже не злюсь. Я так боялась, что он умрет... Что я его больше не увижу, не услышу его голос.
-Разведусь, - отрезает от нас прошлое. Свои ошибки. Другую женщину, которую он предпочел мне, - Выйдешь?
-Я не стала богаче, известнее. Не достигла твоего уровня, - замечаю очевидную вещь.
-Аль... Я люблю тебя... - он говорит это робко. Как будто удивлен. Сам от себя не ожидал, что способен на это?
В отличие от него я давно приняла свою обреченность болеть им.
-Я тебя тоже люблю, - его пальцы осторожно прикасаются к моей щеке.
От такого простого прикосновения в моем теле рождается трепет. Как от откровенной ласки. Никто до сих пор так и не смог объяснить магию любви. Почему за одного человека мы, не задумываясь, готовы отдать жизнь, в то время как другой не рождает в нас ни малейшего отклика?
В дверь стучат. Савва всё ещё ждет моего ответа.
-Выйду, конечно. Куда я денусь, -отвечаю.
И вижу, как любимые серые глаза вспыхивают ликованием.
За дверью остальным надоедает ждать, и в палату входят Фрида Яковлевна за ручку с Кристиной и Остап Евгеньевич.
Остап Евгеньевич задает несколько вопросов Савве, после прощается и уходит.
Я забираю Кристину и подхожу с ней к окну палаты. Когда лечащий врач выходит, оборачиваюсь и вижу, что Фрида Яковлевна, присев на краешек стула, гладит Савву по щеке и плачет.
--Сынок, как же ты меня напугал...
-Мам, ну, чего ты? Обошлось же.
Обошлось. Неужели и вправду обошлось? Зато какой ценой...
Мы остаемся еще минут на пять, а потом нас выпроваживают домой. Больному нужен отдых. Да и по Савве видно, что он устал.
-Всё хорошо будет, - жму руку Фриде Яковлевне в коридоре.
-Будет, Алечка. Как не быть, - она достает салфетки из сумочки и вытирает слезы, - Просто всё это время я была в таком напряжении. А сейчас оно наружу вырвалось. Поехали домой. Ребенку врача надо вызвать. Пострадать она не пострадала, но напугали Тину сильно.
Соглашаюсь с ней. Нас привозят тоже в особняк. В обособленном пространстве легче обеспечить охрану. Я купаю Кристину и переодеваю, потом кормлю. Фрида Яковлевна вызвала педиатра. Он должен скоро подъехать.
Когда приезжает, то внимательно осматривает ребенка, рекомендует консультацию невролога. Но дочка слишком мала, чтобы понять, что случилось. И для нее это лучше. сама я не знаю, когда всё забуду.
На следующий день мы с матерью Саввы узнаем свежие новости - Дебора не беременна. Она лгала. А еще у нее шизофрения и другие психические отклонения. По решению суда ее отправили на принудительно лечение в больницу. Кроме того, всё имущество Шиффов арестовано. И теперь Джозефу не на что будет организовывать новые нападения.
Как бы хотелось, чтобы таких людей вовсе не существовало. Но мир намного сложнее и не отвечает нашим желаниям.
Дальше тянется длительная реабилитация Саввы. Врачи в один голос твердят, что он выжил чудом. А мне хочется верить, что к чуду причастны мои молитвы за него. Он ведь мне так нужен.
Перелом на одной ноге беспокоит Остапа Евгеньевича. Несмотря на все усилия, что-то в заживлении идет не так. И он рекомендует лечение в Германии, в клинике, где очень хорошо справляются с такими случаями.
Савва не соглашается. Мы несколько раз сильно ругаемся из-за этого. Не понимаю причины его упрямства. Мне хочется, чтобы он полностью поправился. Чтобы ничего не напоминало об этом кошмаре, через который мы все прошли.
В конце концов, он в сердцах выдает мне правду:
-Не могу я за границу ехать! Ясно тебе? У меня теперь стойкое ощущение, что там одни извращенцы. А мы дочку с собой повезем...
У меня даже дар речи пропадает на несколько минут. Неужели его тоже всё это сильно зацепило? Настолько сильно?
-Сав, но это... Ты же понимаешь, что это не так. Что плохие люди есть и в нашей стране. И за границей. Это не зависит от страны. А там тебе помогут. Ты же слышал Остапа Евгеньевича. Если не поехать, есть большая вероятность, что хромота останется.
-Не нужен тебе хромым? - выдает снова.
Злюсь. Некоторые, когда болеют, невыносимы. Кидаю в него полотенце, которое держу в руках.
-Дурак!
-Завтра заключительное
