Измену гордым не прощают - Ксюша Иванова
Как бы не забыться и не назвать его Никитой! Марк зачем-то выдумал нам новые имена и даже наскоро сляпал простецкие журналистские удостоверения.
- Но все-таки, есть же какие-то определенные суммы, процент от доходов, которые вносят члены общины?
- Братья, - поправляет она, бросая на него еще один, уже явно влюбленный, взгляд.
- Братья, - с умным видом кивает он в ответ, очаровательно ей улыбаясь.
Во-во, давай, поиграй с нею в эту игру - будет у нас поддержка в лице влюбленной дамы!
- Большинство братьев вносит десятину от своих доходов. Десять процентов. Это не ударяет по семейным бюджетам, но позволяет поддерживать и всю общину в целом, и отдельных ее членов в случае необходимости.
- А как так получается, что некоторые в Нижегородской области живут все вместе, а некоторые, как вы, Лея, в Москве, отдельно?
- Понимаете, Егор, - его имя она произносит смущаясь, но профессиональный сектант, который обязан нести веру в массы, все-таки, видимо, душит в ней естественные женские эмоции и заставляет продолжать агитировать новых возможных адептов "истинной" веры. - В общину могут приехать все, кто желает отрешиться от соблазнов грешного мира. Там встретят, позаботятся, обогреют, защитят, дадут пищу уму и телу. Но жить там постоянно необязательно. У каждого свой путь! Главная цель любого из нас - нести свет истинных знаний остальным людям...
Вербовать, то есть? С трудом сдерживаюсь, чтобы не сказать ей что-нибудь обидное, не оборвать, не заткнуть - ну, вот, получается, кто-то наподобие этой девчонки, когда-то так "принес свет" Миру и сделал из него чудовище! А теперь Мир "несет свет истинных знаний" Дани, но что-то там пошло не так, она сорвалась или не повелась даже, и ее пришлось силой забирать!
Подъезжаем к месту уже вечером. Последние пару километров путь пролегает по грунтовой дороге, с обеих сторон которую окружают высокие сосны. Потом лес заканчивается, и практически на отшибе его в сумерках нам открывается вид на обнесенный высоким деревянным забором длинный двухэтажный беленый дом, за которым виднеются бескрайние поля. Ворота призывно распахнуты, как будто приглашают путников въехать в огромный по площади двор.
- Нас не прогонят? - натягивая куртку, спрашивает Сэм.
- Конечно, нет. Только в общем доме вам ночевать нельзя. Брат Михаил сказал оставить машину возле флигеля на въезде. Во-он туда, налево, поверните! - объясняет Лея. - Но вам будет разрешено присутствовать на общей вечерней трапезе.
- О, какая честь, - шепчет мне в ухо Никита, вылезая из машины и забрасывая на плечо спортивную сумку. А потом направляется в сторону маленького домика, расположенного у самых ворот.
- Я за ключом сбегаю и вернусь к вам, - девушка в нерешительности опускает свою сумку прямо на пыльную дорогу.
Усаживаемся на верхней ступеньке крыльца.
- Как думаешь, где она? - кручу головой, осматриваясь - помещений куча, чуть дальше, возле сараев, из которых доносятся мычание и визг поросят, видны копошащиеся с ведрами и сеном люди. Мальчишки гонят мимо нас стадо гусей.
Меня потряхивает. Вытягиваю перед собой ладонь - трясется, как у паралитика.
- Успокоительного надо у Леи попросить для тебя, - косится в мою сторону Сэм. - А-то ты нас сдашь с таким-то нервяком!
- Выпить бы! - делаю несколько резких выдохов, стараясь успокоить бешено стучащее сердце.
- Вот этого никак нельзя делать! - возмущается Никита. - Лея же рассказывала, что со спиртным тут строго! Ты не слышал, что ли?
- Да я и не собирался! Просто, блядь, я в таком каматозе, что руки трясутся! Ты понимаешь, что она где-то здесь? Где-то рядом! В каком состоянии только... Что он с нею здесь делает?
- Вот говорил Марк, что ты всё дело погубишь!
- Заткнись, - шиплю на него, потому что вижу, как Лея бежит к нам от большого дома.
-Вы простите, что брат Михаил вас не встречает, - радостно улыбается она. - У всей общины сегодня ночью праздник! Я и не думала, что смогу попасть на церемонию объявления будущей супруги мессии!
Видно, что девушка в восторге. Мы переглядываемся с Никитой.
-А нам будет дозволено поприсутствовать? - спрашивает он.
-Конечно! Это важное событие. Брат Михаил и сам хотел, чтобы оно освещалось в прессе!
Ну, что ж, может, удастся как-то не выдать себя сразу? Раз уж тут какая-то церемония намечается...
54 глава. Терплю
Четыре дня я нахожусь в этом месте! Четыре дня! А кажется, целую вечность! Осталось-то всего-ничего! Меня скоро отпустят...
Здесь особые порядки. Терплю.
Рубцы на спине подозрительно быстро заживают. Оказалось, что кожа чуть разорвана только в одном месте - остальные четыре удара оставили лишь быстро желтеющие синяки. Видимо, мазь, которую мне приносит Авдотья, помогает хорошо.
Да и не болит уже ничего. Почти.
После утренней молитвы наступает завтрак, во время которого мне дают хлеб, воду вместо чая и, по особому разрешению брата Михаила (не знаю, почему уж он отступил от первоначально придуманного для меня наказания голодом) овощной суп. Впрочем, по утрам мне совсем не хочется есть...
Потом все отправляются работать. У меня тоже есть дело. Я полю бесконечные ряды всевозможных овощей. Я теперь это умею. Мне не жалко ногтей. Мне не жалко обгоревшей и обветренной на солнце кожи, хоть она и горит огнем к вечеру. И даже уже не больно от укусов всевозможных насекомых и царапин какими-то колючками. Мне уже не противно от вида красных жирных личинок, ползающих по мясистым листьям едва показавшейся из-под земли картошки.
