После развода. Первая жена - Екатерина Руслановна Кариди
Похоже, подошел к концу райский отпуск на этом острове.
Но осталось еще три дня.
Думала ли она, что эти дни, которые им предстояло провести тут вдвоем, покажутся ей драгоценными?
Ночное море, легкая рябь на воде, серебро, щедро рассыпанное по водной глади…
Вдруг шорох за спиной и горячий шепот в основание шеи:
- Аня… - ладони сжались на ее плечах.
Она не слышала, как отворилась дверь, а теперь он стоял за ее спиной. Закрылись глаза, сбилось дыхание. И да, эти три дня и три ночи надо было прожить так, чтобы потом всю жизнь вспоминать.
***
Но кто же не знает простую истину: планы придумывают не для того, чтобы они исполнялись.
***
Пал Палыч Прохоров возвращения Сенькиного адвоката с большим нетерпением ждал. И как только ему доложили, что тот прилетел, велел, чтобы Бориса доставили к нему прямо ночью.
- Ну что? – поинтересовался Пал Палыч, сидя в кресле в своем кабинете. – Узнал?
Благодушно так, расслабленно.
Борис Ганин невольно подумал: как хорошо было раньше, когда он еще не влез во все это. Ведь мог же не учиться на адвоката, а стать сантехником. Или автослесарем. Работал бы себе за копейки потихоньку… Но нет, сама мысль остаться без денег была кощунственной. Остаться без всего, к чему он привык? Да ну нахрен!
Но в тот момент было просто страшно. Потому что этот чудовищно жестокий старик мог в любой момент замочить его. Одно неверное слово, и…
Адвокат Демидова уже видел себя с полиэтиленовым пакетом на голове. И неизвестно, кого в тот момент он боялся больше, Арсения Демидова или этого мило улыбавшегося ему дедушку.
Все равно что между львом и крокодилом - ему в любом случае не жить. Если только… Стравить их между собой. Это был единственный шанс, и за этот шанс он ухватился.
Он нервно усмехнулся и провел ладонью по волосам.
- Устал немного, Пал Палыч, прости. Можно мне хотя бы кофе? Глаза слипаются и в горле пересохло.
- Можно, конечно, - благодушно кивнул Прохоров.
И дал знак. Кофе через минуту принесли. Эта минута и еще минута, пока, обжигаясь, пил, - вот все время на размышление. Но Борис Ганин не зря работал адвокатом на воротил теневого бизнеса, умел соображать быстро. Особенно когда от этого зависела его жизнь.
Наконец он допил кофе и отставил в сторону пустую чашку с остатками гущи. Улыбнулся:
- Ну вот, теперь как огурчик.
А старый крокодил подался вперед, скрестив на столе руки.
- Ну?
- Да, - кивнул адвокат. – Узнал кое-что.
Прохоров прищурился:
- Говори.
- Я думаю, - начал он. – Арс задумал что-то.
- И что же? – Пал Палыч расслабленно слушал, но расслабленность была обманчива.
Борис Ганин прищурился, глядя в пространство, и облизал губы. Он понятия не имел, какой замысел мог родиться в голове Демидова. Арс всегда был скрытен, жесток и быстр. Долгой подковерной интриге он предпочтет сокрушительный удар в лоб. Но Арс непредсказуем, мать его. Невозможно предугадать, что именно он выкинет.
Поэтому сейчас нужно было делать поправку.
Как бы действовал в подобной ситуации он сам?
Начать с того, сам Борис никогда в подобную ситуацию не угодил. Похерить все ради бабы? Хах! Хотя, он видел эту его цветочницу. Красивая. Вроде бы никто, Арс ее из грязи вытащил. Но королева, бл***, молчаливая высокомерная сука, а взгляд такой, будто во дворце родилась.
Наверное, это хорошо - драть королеву. Должно быть охренительное чувство. В тот момент он даже позавидовал Арсу. Нахлынуло возбуждение, прошлось по хребту волной, когда представил, как заломает эту... Потом внезапно осознал, что именно ощущает, и испугался.
Резко вскинул голову и сказал:
- Арс говорил, что не тронется с места еще две недели как минимум. Хотя я обрисовал ему все в ярких красках. И он не дурак, понимает, что каждый день отсутствия приносит ему дикие убытки. Поэтому…
Прохоров подался вперед и застыл.
Вот теперь надо было очень осторожно.
- Я думаю, он вернется раньше и тайно будет готовить удар.
Ну вот, слова были сказаны.
Прохоров смотрел ему в глаза. От напряжения Борис вспотел так, что струйки пота стекали по вискам и по спине ручьем. Задница взмокла, трусы противно прилипли. Однако он не отвел взгляд. А Прохоров неожиданно расхохотался:
- Это ты молодец, Боря! – откинулся в кресле и протянул, прищурив один глаз: - Значит, Сенька решил, что самый умный? А мы его чуток подкоротим. А еще лучше, пустим на корм рыбам.
Адвокату ничего не оставалось, как только улыбаться и трястись внутренне. По его телу сейчас разливался липкий ледяной ужас, а мокрая от пота одежда теперь холодила спину. Он так и не понял, отвел от себя беду или не отвел. Вроде ему поверили, да.
Но Арс Демидов, мать его, был совершенно непредсказуем и мог все переиграть.
глава 19
Надо было уходить. И все же адвокат не двигался с места, так и сидел пока в кабинете Прохорова. Старался смотреть куда угодно, лишь бы не столкнуться взглядом с Прохоровым. Иррациональный страх.
Он невольно содрогнулся, представив вдруг картинку, как челюсти старика смыкаются на горле. Содрогнулся и тряхнул головой. Слишком ярко.
Надо валить. Руки в ноги - и быстро валить, забиться куда-нибудь в норку и носа не высовывать, пока эти двое пусть не перегрызут друг другу глотки. Но фишка в том, что он не мог свалить. И он все еще рассчитывал получить свой гонорар от обоих. Иначе зачем он влез во все это.
Поэтому сейчас он держался. Но спину уже холодило так, как будто кто-то втыкал иглы между лопаток, а молчание затягивалось. Он рискнул, осторожно напомнил о себе:
- Пал Палыч, какой будет план? Мне же Арсу надо говорить что-то.
- Не мешай, я думаю пока.
Прохоров дернул щекой, благообразная маска лицо перекосилась в зловещем оскале. Адвокат все же дрогнул. Страшная сила интуиция, от страха обостряется в разы. Ему вдруг показалось, что теперь этот паук не выпустит его. И если он сейчас не придумает, как отвести от себя опасность, так и будет.
Нужен был благовидный предлог.
- А… - пробормотал Борис. - Можно хотя бы кондиционер выключить? А то спину ломит, сил нет. Потянул я ее видать.
- М? – Прохоров наконец вскинул на него взгляд,
