Меняя формат Судьбы - Татьяна Александровна Алюшина
– И на роль виновного они выбрали меня? – посмотрела она с большим сомнением на Саныча.
– Не думаю, что прямо кого-то конкретного уже выбрали. Скорее будут бить «по площадям» в поиске подходящей кандидатуры, которую можно нагнуть и продавить. Могут и меня попытаться определить по этому адресу, – усмехнулся Саня.
– А тебя-то каким образом? – сильно подивилась Дарья. – Ты-то к этой Рыковой какое отношение имеешь?
– Да был один эпизод, – хмыкнул саркастически Вольский и рассказал историю: – В прошлом году, где-то в это же время у меня был отпуск, и я приехал к дяде Мите. Неожиданно к нам с ним нагрянули мои близкие друзья-однокашники, с которыми мы оканчивали вместе лётное училище. Служба развела нашу четвёрку по разным местам и полкам, но связь мы поддерживаем плотно: в курсе всех жизненных и служебных событий и перипетий друг друга и при любой возможности стараемся встретиться. А тут, раз уж выпало собраться в таком дивном курортном месте, пошли мы на следующий день гулять по городу, даже в море заплыли, для нас и такая вода норм. А вечером заказали столик в ресторане «Жемчужины», там тогда отличный шеф-повар работал, готовил просто потрясно.
Сидели себе мужички, общались в удовольствие – давно не виделись, было что обсудить, обменяться историями, анекдотами, информацией, еда отменная, местное вино шикарное, а настроение душевное у всех четверых, приподнятое.
Заиграл ресторанный ансамбль, на сцену вышел солист, кстати, отлично пел парень, народ тут же потянулся из-за столиков на пятачок танцпола, и на третьей песне из отдельного вип-зала выплыли три красотки, подошли к сцене и принялись энергично танцевать.
Четверо друзей, как и положено всяким нормальным мужчинам с хроническим, неизлечимым диагнозом «негееспособен», трио этих дамочек приметили, уж очень сильно те выделялись из числа прочих женщин поведением и, скажем так, статью. Ну, как водится, поизучали, насмотрелись во время танцевального «захода» барышень, придя к единому мнению: шикарные девочки однозначно, но вот ни разу не из «пула» их предпочтений и вкусов. А дав подобную оценку барышням, тему развивать далее не стали – неинтересно – и вернулись к своим блюдам и в свою беседу.
Парни-то спокойно продолжили разговор, а вот троица дамочек, заметив внимание с их стороны, оценив мужчин по своим критериям и шкалам их достоинства, решили свести с ними более близкое знакомство и, закончив очередной танец, целенаправленно так двинулись к их столику.
– Мужики, на нас «звено джаза» выходит, – предупредил парней на лётном сленге Лёха Жуков, сидевший лицом к сцене и заметивший движение дамочек в их сторону.
– «Мне нельзя в Бельдяжки, я женат», – пошутил известной фразой из фильма Генка Романов.
– У нас только Кречет в свободном полёте, – хохотнул Валька Кузьмин, – вот пусть он их на «бреющем» и «выгуливает».
– Не, – отказался Вольский, усмехнувшись, – тяжеловатый расклад, чувствую, придётся сваливаться в вираж и уходить.
Женскую «делегацию» возглавляла явный лидер этой троицы – «бандерша», как сказала бы бабушка Александра.
Девушки, со всей очевидностью прошедшие капитальный боди-тюнинг уровня вип из разряда «очень дорого-богато», были похожими друг на дружку, как сёстры. Одинаковые губы, одинаково вздёрнутые брови, одинаковые ресницы-веера, одинаковые тонкие носики, одного размера высоко стоящие груди и одного размера накачанные ягодицы, ну и, ясное дело, обязательным образом прилагающееся к такой-то красоте одинаковое выражение, застывшее на лицах всех троих, особо тренируемое годами: надменно-повелительное с налётом пренебрежительной брезгливости к плебсу вокруг них, присутствие которого они вынуждены терпеть. Правда, надо всё-таки быть объективными, нашлись и различия: разный рост, цвет и длина волос.
Этот «подход» к объекту мужчины вполне могли бы смягчить шутками-прибаутками с девочками, съехать на тормозах и уйти, как выразился Саня «свалившись в крутой вираж», если бы не одно «но», вернее, два «но». Первое: впереди этой троицы двигалась запредельная уверенность в своей исключительности, в том, что любой их каприз и хотелка всегда и немедленно должны исполняться, ну и дурь с гонором, а как же без них.
И второе «но» – тётки явно хорошо так приняли «на грудь».
– Что пьёте, мужчины? – первой подойдя к их столику, спросила «бандерша», цапнула бутылку вина, уже ополовиненную парнями, прочитала этикетку и, грохнув её назад на стол, скривилась: – Вино? Фу, мужчины, скромность вас не украшает! – И распорядилась неслышно образовавшемуся возле столика официанту, ткнув в него пальцем: – Ты, принеси нам в кабинет коньяка, Гриша знает какого, ну и закусочку обновите там, – и, отдав приказ официанту, посмотрела на Вольского и «донесла» до мужиков следующее своё решение: – Мальчики пойдут с нами.
– И что? – увлекшись рассказом, поторопила его Даша, когда Александр замолчал на этом моменте.
– Да ничего, – пожал он плечами. – Вступать в «переговоры» с пьяным бабьём, у которого и планки-то ограничительной отродясь не водилось, чтобы той падать, было так же бесполезно, как дуть против ветра, пытаясь его остановить. Поэтому понятно, что, когда «мальчики» украсить собой вечер девушкам не пожелали, дамы возмутились, в том ключе, что, мол, вы кто такие, «вошь под ногтями», должны трепетать от счастья, что женщины такого уровня вообще на вас внимание обратили и к телам своим «отшлифованным» допустить решили. И, резко сменив тон, «успокоили»: да вы не волнуйтесь, и накормим, и напоим, и услуги ваши оплатим по высшему тарифу. Ну а когда мы и трепетать отказались, и идти с ними «по высшему тарифу» тоже, «бандершу» понесло не по-детски: сначала она пыталась облить Вальку вином из его же бокала, который схватила со стола, а когда это у неё не получилось, то кинулась на Лёху, стараясь вцепиться ему в лицо ногтями. Когда и этот трюк не прошёл, она потребовала вызвать охрану и, цитирую, «вывести и выкинуть этих «голубых» на хрен за территорию комплекса».
– И что, вывели? – даже предположить такой вариант не могла Дарья и смотрела ошарашенно на Вольского.
– Да ну, – хмыкнув, отмахнулся он, – прибежали какие-то мальчики, увидели имеющийся расклад, бушующую бабу эту, оказавшуюся, как выяснилось потом, Рыковой. Предприняли попытку надменно-повелительно с нами разговаривать, но, быстро смекнув, что прямо сейчас начнут очень технично получать, причём без всякого пошлого махача их просто и незатейливо вырубят, тут же сменили риторику на дружескую и, прикрыв нас спинами от орущей бабёнки и раскинув руки в стороны, изображали, что задерживают нас.
– Понятно, – поддержала его Даша, когда Александр остановил ненадолго свой рассказ. – Мальчики мандибулами своими рисковать не стали.
– Че… че… чем? – затрясшись от смеха, не смог сразу выговорить вопрос Вольский.
