Матч-пойнт - Настя Ненастьева
Катя повернулась обратно и подавила смешок, прислоняя ладошку ко рту, но тут же погрустнела.
– Что случилось, Катя? Мои слова как-то задели тебя? Вот я дурак. Нужно было прямо говорить, а не какими-то глупыми метафорами.
– Ты хочешь, чтобы мы встречались?
– Хочу. Это огорчает? Я не нравлюсь тебе?
– Нравишься. – Слово слетело с губ само собой, не пришлось даже думать над тем, как бы правильнее и уместнее сказать о чувствах. – Но… – В горле вдруг пересохло. – Мы слишком разные. И жизни у нас слишком разные. В книгах о таких, как мы, говорят: не суждено быть вместе. Понимаешь? Как бы пафосно и киношно эта фраза ни звучала.
Катя с секунду помолчала и добавила:
– И вряд ли ты забыл, что я наговорила тебе в тот день на пляже. О таких, как ты. Хотя ты оказался вовсе и не такой. – Она прикрыла лицо ладонями. – Вот я дурочка. А ведь мне говорили не судить о книге по обложке.
– Ха! Что за глупости? Не суждено быть вместе мне и одежде белого цвета: пачкаю ее на раз-два, – заявил Петя. – А все, о чем ты сказала, – полная ерунда.
Он приблизился и убрал ее руки с лица.
– Ну же, Кать. Ты же оптимист! Зачем вообще думать о том, что чего-то может не быть, потому что с нами что-то не так. Смотри, – он ткнул пальцем в небо. – Даже звезды с тебя смеются.
– А ты, оказывается, романтик, – улыбнулась Катя и проследила за его пальцем.
– Я-то? Ну, стараюсь, по крайней мере, – рассмеялся Петя. – Чтоб еще такого сказать поэтического… Когда-нибудь мы все станем звездной пылью. Достаточно романтично? По-моему, не очень. Поэтому нужно прожить короткую смертную жизнь на Земле так, как хочется, не слушая мнение других.
– Да ну, бессмертная жизнь вдвоем в качестве звездной пыли звучит куда более романтично. – Катя поддалась его заразительному смеху. – Как можно от такого вообще отказаться? Танцевали бы себе в небе и наблюдали с высоты за такими вот, как мы сейчас.
Петя внезапно поднялся и протянул руку. Катя удивленно посмотрела на него: что задумал? Но руку приняла.
– Зачем ждать, потанцуем сейчас.
– Прямо здесь?
– Да, а что? Гортензиеву можно и два танца подарить, а мне ни одного? – делано обиделся Петя.
– Но это же лес, какая-то старая площадка… Тут никто никогда и не танцевал…
– Значит, мы будем первыми.
Он уверенно приобнял девушку за талию и притянул ее к себе, щекоча дыханием губы.
До Пети все эти любовно-морковные дела казались ей сложными, ненужными, мешающими жить. Как можно вообще учиться, готовиться к олимпиадам и конференциям, если чувства отнимают и время, и зачастую мозги? А тут Аверин. Взял и переехал сюда на ее голову. И вместо бойкой и острой на язык девушки Катя открыла в себе другую: мягкую, нежную и смущающуюся Катю. И вторая ей, на удивление, тоже нравилась.
Катя невольно улыбнулась своим мыслям. Их первый танец было сложно назвать танцем. Скорее, они просто еле покачивались в такт соснам, которые качал легкий ветер. Но шаги были легкими, и она чувствовала, будто плывет в небе, среди облаков, а множество маленьких светящихся фонариков создавали волшебный эффект. Будто они и правда были среди звезд.
Чуть отодвинувшись и высвободив руку, Катя провела пальцами по лицу Пети, после чего приложила ладонь к щеке.
– Боевые отметины? – улыбнулся он, наверняка ощутив старые мозоли, оставшиеся от рукоятки ракетки. – Гортензиев не сказал, конечно же, что ты слишком сильно сжимала ручку ракетки и била не центром? Если так делать, то она будет травмировать ладонь. Я в нем и не сомневался, тоже мне наставник.
Катя пропустила мимо ушей его слова и встрепенулась.
– Отбор на соревнования на следующей неделе. Я не пройду, Петь.
– Тогда проиграешь спор. А победа любит тех, кто идет до конца.
– Да и черт с ним, с этим спором.
– В таком случае придется исполнять мое желание, помнишь?
Катя кивнула и вдруг совершенно внезапно для себя прильнула к его губам. Все случилось так быстро, что она и сама не поняла, как оно все так вышло. Она даже не заметила, что второй рукой сжимала ткань футболки Пети, а когда разжала пальцы, ощутила, как они заныли.
Петя тут же ответил на поцелуй, и Катя отдалась новым, незнакомым ощущениям. Это было совсем не так, как с другими мальчишками! Губы Пети оказались теплыми, мягкими и хотелось подаваться им навстречу, погружаясь в это самое тепло. И она делала бы это до бесконечности, если бы не пришедшая в голову мысль.
– И какое же у тебя будет желание? – спросила она, разорвав поцелуй.
– Ты его уже исполнила, спор аннулирован, – улыбнулся Петя, и Катя снова ощутила вкус его губ.
Наверное, птицы, которые возвращаются из теплых краев на зиму, чувствуют себя точно так же, как сейчас чувствовала себя Катя: она на своем месте, с Петей. Он и есть ее теплый дом.
Эпилог
Катя шумно выдохнула и вытерла мокрые ладони о юбку. Конечно, он был здесь. Пропустить первый в ее жизни матч Петя никак не мог. Даже если изначально было понятно, что шикарный дебют вряд ли состоится.
Он стоял у выхода, почти прячась за долговязым дежурным. Можно было подумать, что Петя только что пришел, но нет, Катя знала, что Аверин находился там весь матч, тайком наблюдал за ее действиями и анализировал их. Он не хотел, чтобы Катя отвлекалась от игры, глядя на него. Расслабляться в такой ответственный момент и терять бдительность было просто недопустимо.
Все время до начала отборочных соревнований Катя и Петя были практически неразлучны. И в университете, и на корте. Удивительно, но все вокруг спокойно восприняли их новоиспеченную пару. Казалось, что дуэт Кошкина—Аверин существовал всегда. Ни громких сплетен за спиной, ни едких статей журналистов, ни сделанных тайком снимков на сайтах. Завистливых комментариев других девчонок и тех не было. Хотя насчет последнего Катя все же немного сомневалась. Полина небось точно не упустила момент обсудить их пару с подружками.
Петя знатно поднатаскал Катю, стараясь в короткий срок уложить в ее светлую голову как можно больше знаний. И та, как послушная ученица, впитывала все как губка.
– Плохо, что в отборе тебе попалась Орлова. Слишком сильная соперница, – огорчился Петя после жеребьевки за день до соревнования. – Ее слабость – это заученность. Практически любое ее действие можно заранее просчитать и предугадать, ты сможешь это сделать, если настроишься – ты математик. Импровизацию от Оли вряд ли стоит ждать. Зато ты можешь попробовать. Подачи, Катя, – твоя сильная сторона.
«Тук-тук-тук», – звонко стучал мяч.
«Тук-тук-тук», – эхом отвечало ему сердце, которое, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
Но не от волнения, а от радости. Наконец все близится к завершению. Или же, наоборот, к началу. Смотря с какой стороны на это посмотреть.
– Кошкина, не сдавайся! Вперед! – донеслось с трибун.
Катя перевела взгляд на крикуна. Мишка Круглов, приобняв одной рукой за плечи Яну, другой размахивал самодельным плакатом с фотографией Кати. Сдаваться было уже поздно, оставалось только подать последний мяч. Она была абсолютно уверена в том, что он станет точкой этого матча.
– Тридцать-сорок на подаче Кошкиной. Матч-поинт, – повторил судья, призывая этими словами публику успокоиться.
«Оля хороша. Отлично играет у сетки, у нее сильный бэкхенд, – подумала Катя, глядя на соперницу. – Ох, и когда же, Катя, в твою жизнь ворвались такие словечки?»
Она перевела взгляд на Петю. Тот улыбнулся и утвердительно кивнул. Терять уже было нечего. Орловой оставалось выиграть одно очко, чтобы стать победительницей этого матча. Конечно, при счете сорок-сорок розыгрыш может и затянуться. Начнется еще один сет, потом, возможно, другой. А там и до тай-брейка[12] рукой подать. Но к чему это все, если и без того уже понятно, кто фаворит в этой игре.
Оля в нетерпении постучала ракеткой по коленям, давая понять, что готова и настроена только на победу, причем разгромную. Проигрывать аутсайдеру отбора явно не входило в ее планы.
– Тишина на площадке! – скомандовал судья, и трибуны притихли.
Катя подбросила мяч, занесла ракетку над головой и со всей силы