Меняя формат Судьбы - Татьяна Александровна Алюшина
Первый раз с момента неожиданного приезда Дарьи и её родных в этот дом за большим, щедро накрытым столом собрались все его обитатели и их гости. И такой замечательный завтрак у них получился, которому дети задали настроение, принявшись громко строить планы на день и спорить друг с другом, что из этих планов важнее: цыплята с гусятами, выгул козочки Лизоньки, поход к соседям, чтобы посмотреть и поиграть со щенятами, которых родила их собака.
Взрослые, подыгрывая детям, выдвигали свои предложения их увлекательных занятий, и было шумно, весело и очень как-то тепло по-домашнему, а кофе, приготовленный заядлым кофеманом Олегом Юрьевичем, привёл Дарью в совершеннейший восторг.
И, как водится по всем киношным и книжным жанрам, в которых царит и властвует экшен, то бишь постоянная напряжённая движуха, именно в этот прекрасный утренний момент появился… нет, не ревизор и не злодей с пистолетом, а полицейский посыльный, доставивший повестки, обязующие гражданина Вольского и гражданку Покровскую явиться к определённому часу к следователю СК для опроса в качестве свидетелей.
Понятно, что он не прошёл в столовую, чеканя шаг лакированными ботфортами, бликовавшими солнечными зайчики, а прозаически позвонил в калитку забора. В дом проходить так и вовсе отказался, а проверив паспорта Дарьи и Вольского и получив от них подпись под ознакомлением о вручении повесток, отбыл по делам служебным далее.
Такой вот нежданчик к ним «залетел».
Не ураган – и уже слава богу. Хорошо, есть с чем сравнивать и впечатления ещё свежие, не успевшие остыть, да и последствия этой эпической бури ещё не скоро ликвидируют.
Поскольку вызвали их обоих и время указали с интервалом в пару часов, Дарья с Александром поехали на его, понятное дело, джипе с боевым, погнутым передним бампером.
– Дарья Романовна, где вы находились с двадцати трёх часов до часу ночи в ночь с понедельника на вторник? – посмотрев твёрдым взглядом на Дарью, задал вопрос следователь, которому передали для расследования дело о гибели гражданки Евгении Артаковны Рыковой.
Николай Петрович Лямин, как он представился.
Ага. Такой себе следователь – лет поменьше тридцати, щёки надуваем, спинку держим, суровость со значимостью во взоре и деловитостью напускаем – с первой же минуты их беседы, когда тот представился и задал положенные для заполнения «шапки» протокола вопросы, поняла Дарья. Как поняла и то, что нормального, спокойного разговора у неё с этим следователем не получится.
Повторив свои показания, как они с Вольским обнаружили тело и «ковырялись» в том овраге, которые она уже давала оперативнику – капитану Максиму Коломину, который, кстати, также присутствовал в кабинете, устроившись за столом, находившимся за спиной у Дарьи, – она полагала, что следователь начнёт задавать уточняющие вопросы, в конце концов спросит, знала ли она погибшую, но…
Но он спросил о другом. Вот о том самом: где она находилась.
– В ночь перед началом бури? – уточнила Дарья его вопрос.
– Да, именно про эту ночь я вас и спросил, – подтвердил официально-бесстрастным голосом следователь Лямин.
– В ночь с понедельника на вторник я находилась в арендованном мной доме. – И Дарья назвала адрес дома Игоря Васильевича.
– Кто может это подтвердить? – задал постным тоном следующий вопрос Лямин.
– Моя мама, Лидия Григорьевна Покровская, – спокойно ответила ему Дарья.
– Она не может быть свидетелем по этому вопросу, поскольку является вашей близкой родственницей, – уведомил Дарью Николай Петрович.
– Других свидетелей у меня для вас нет, думаю, моего сына Павла в качестве такового мы не рассматриваем, – ровным, нейтральным голосом произнесла она.
– Хорошо, – кивнул следователь, – так и запишем: свидетелей, которые могут подтвердить, что вы в это время находились в доме, нет.
Занёс данный факт в протокол и посмотрел вопросительно на девушку, явно чего-то от неё ожидая. Дарья молчала и спокойно «держала» его взгляд.
– Вы не хотите спросить, почему следствие заинтересовалось вашим алиби на этот отрезок времени? – решил подтолкнуть её к разговору и выяснениям гражданин Лямин.
– Нет, – коротко ответила ему Дарья.
– А вот зря, – картинно попенял он ей за отсутствие интереса и решил пояснить сам, доставая какой-то документ из папки, лежавшей перед ним на столе, и выкладывая его перед Дарьей: – Проведя следственные мероприятия, мы установили, что за неделю до гибели гражданки Рыковой между вами с ней имела место ссора, что зафиксировано показаниями свидетелей и видео, снятым с камер в холле гостиничного комплекса «Жемчужина парадиза».
Следователь посмотрел на неё крайне выразительно и, вновь не дождавшись от опрашиваемой никакого интереса к его словам и документу, лежавшему перед ней, а также желания что-то отвечать, продолжил свои объяснения:
– Ссора ваша с гражданкой Рыковой была публичной и очень некрасивой: мало того что она отказала вам в услуге, которую вы уже оплатили, так ещё и оскорбляла, – и, донеся до свидетельницы данный факт, Лямин снова посмотрел на Дарью, ожидая её ответа.
Которого, к его явному недовольству, вновь не последовало. Девушка сидела в «открытой позе» – не скрещивая ни рук, ни ног – и смотрела в лицо следователя с совершенно спокойным выражением лица.
– Почему вы не поставили в известность оперативного служащего, опрашивавшего вас, о том, что знакомы с погибшей и, мало того, имели с ней конфликт? – Следователь коротко стрельнул взглядом за спину Дарьи – на капитана Коломина.
– Меня не спрашивали, знаю я потерпевшую или нет, – ответила бесстрастно Дарья.
– М-да, это упущение оперативника, – выделив голосом эту фразу, попенял тому самому оперативнику Николай Петрович, позволив себе недовольно скривиться. И продолжил опрос: – Но теперь мы знаем, что вы были знакомы с гражданкой Рыковой и испытывали к ней личную неприязнь.
– Я не испытывала к гражданке Рыковой личной неприязни, – уже совсем постным тоном возразила ему Дарья, – поскольку не была с ней знакома ранее и видела ей первый раз. То, как она себя вела и что говорила, меня не задевает и не касается: я человека не знаю, и он вполне может быть психически нестабильным.
– Ну как же не касается! – тут же зацепился за её слова следователь чуть ли не обрадованно. – Ещё как касается, если из-за неё вы вынуждены были отказаться от аренды дома в гостинице и искать другое жильё. К тому же вам не вернули аванс, внесённый вами за съём «Дома у леса», – Он достал ещё один документ из папки и положил поверх предыдущего перед Дарьей.
– Руководство «Жемчужины парадиза», – поставила его в известность Дарья, – компенсировало мне моральный и материальный ущерб, понесённый мной в результате действий гражданки Рыковой.
– Когда? – опешил следователь,
