Когда сбываются мечты - Ханна Грейс

покидает меня. Я настолько взвинчен, что к горлу подступает тошнота. Мы одерживаем сокрушительную победу, но чувство тошноты ослабевает незначительно. Покидая лед со своей командой, чтобы отпраздновать это событие в раздевалке, я ожидаю, что что-то изменится, что моя уверенность в своих силах возрастет, что я сам каким-то образом изменюсь, но этого не происходит.

Я думаю о завтрашнем дне, о следующей неделе и о том, что будет через неделю. Я вспоминаю о шайбах, пропущенных нами, и… Я слишком много думаю, и мне кажется, что я тону в собственных переживаниях.

Все остальные не переживают. Никто, кроме меня, не погружается в отчаяние.

И никто меня не поймет, потому что мы все равно выиграли, и на данный момент это самое главное.

Я чувствую настрой команды по выражению их лиц, улыбаюсь и веду себя соответствующее. Я говорю им, что мы можем сделать это снова, снова и снова. Не хочу становиться одним из тех суеверных людей, но последнее, что сделаю перед сном, – это скажу Лоле, чтобы она наливала себе кофе по утрам в надетом наизнанку хоккейном свитере.

⁂

И почему всегда, когда я нуждаюсь в уединении, никто не может оставить меня в покое?

Когда я подхожу к кабинету Фолкнера, его нигде нет, поэтому захожу внутрь и закрываю за собой дверь, набирая номер Нейта.

– Привет, приятель. Поздравляю с очередной победой! – говорит он, отвечая на звонок. – Я за рулем. Ты хорошо меня слышишь?

– Ты всегда говорил «приятель» или это началось с тех пор, как ты переехал в Ванкувер? Я тебя слышу.

Он молчит пару секунд.

– Честно говоря, не знаю. Не помню… Да и неважно. Как дела?

– Как ты это делал?

– Что делал, Генри?

Даже не знаю, что пытаюсь сказать. Я лишь знаю, что, несмотря на нашу вчерашнюю и сегодняшнюю победы, я все еще чувствую, что должен был сделать гораздо больше. Достаточно ли я поддерживал команду? Хорошо ли отвечал на вопросы? Как показал себя по сравнению с прошлым годом? И как, черт побери, мне сохранять спокойствие, чтобы повторять это снова и снова? Как мне не подвести своих друзей?

Прежде чем я успеваю найти слова, чтобы объяснить все это Нейту, дверь кабинета открывается, и входит Фолкнер. Он жует кексик, и при виде меня на его лице мелькает нечто среднее между удивлением и отвращением.

– Не важно, мне пора, – быстро говорю я в телефон, завершая звонок.

– Тернер, две победы не дают тебе права пользоваться моим кабинетом, – говорит он. – Что ты здесь делаешь?

– Простите, тренер. Я пытался найти тихое место, чтобы позвонить. До свидания.

Я проскакиваю мимо него, чтобы он не продолжил расспросы. Раздевалка опустела, и, схватив свою сумку, я тоже ухожу. Адреналин еще не выветрился, и я остро реагирую на свет и каждый звук. Я испытываю облегчение, когда вижу Расса в коридоре. Он ждет меня вместе с Авророй, но даже не успеваю до них дойти, как наши телефоны одновременно звонят.

– Что происходит? – спрашивает Аврора, наблюдая, как мы читаем сообщения по мере их поступления. – Вы, ребята, собираетесь пойти в «Горшочек меда» после своих побед? Бар в студенческом городке слишком хорош для хоккейной команды?

– Это любимое место Нейта и Робби, где можно выпить, – объясняет Расс. – Нейт водил дружбу с девушкой, которая там работала, и они заказывали столики и все остальное с большой скидкой. Не думаю, что я хоть раз там был.

Если честно, мне не очень нравится «Горшочек меда». На самом деле я не люблю ночные клубы, но в прошлом году Нейт приложил столько усилий, чтобы я мог пойти с ними, хотя еще не достиг совершеннолетия, что я не знал, как сказать, что не против потусоваться дома в одиночестве. Я бывал там так много раз, что теперь не знаю, как сказать людям, которым этот клуб нравится, что мне там невесело.

– Думаю, все в порядке. – Я знал, что народ в любом случае захочет повеселиться сегодня вечером, и мне нужно будет присутствовать, но втайне надеялся, что, возможно, именно в эти выходные все коллективно решат разойтись по домам. Я не часто поддаюсь давлению, но чувствую, что мне нужно быть вместе с командой, чтобы отпраздновать нашу победу. – Я собирался узнать, не хочет ли Хэлли потусоваться с нами.

– Ты, наверное, мог бы ее догнать, – говорит Аврора, кивая на выход. – Когда я пришла, она пробиралась в толпе к парковке. Она была с Ками Уокер и Авой Джонс. Думаю, они все еще где-то снаружи.

– Она была здесь?

Аврора медленно кивает.

– Да. Она об этом не упоминала?

– Нет.

– А ты спрашивал? – интересуется она, понимающе глядя на меня.

Я собирался вчера спросить ее, придет ли она, но она сказала, что, возможно, будет помогать в «Зачарованном», так как владельцы заняты на каком-то мероприятии, поэтому промолчал. Я намеривался написать ей в ответ сообщение и спросить, может ли она прийти сегодня, но был так взвинчен ситуацией с Лолой в хоккейном свитере, что отвлекся на Расса, надевающего совершенно новую пару носков, и забыл об этом.

– Напиши ей, – говорит Расс. – Может, не говори ей, что забыл о ней.

Она отвечает мне фотографией Джой, что, насколько мне известно, означает «да»

– Хэлли собирается в новый бар, который открылся на месте того, где работал Расс. Она сказала, что ей еще нет двадцати одного. – И вместо нежелания находиться в оживленном переполненном людьми месте я уже хочу заглянуть в этот новый бар.

– Скажи ей, что она может воспользоваться поддельным удостоверением личности Эмили, – говорит Аврора. – Они довольно похожи. Никому и дела не будет до того, что у Хэлли буфера побольше.

Я открываю чат со своими друзьями и вижу, что обсуждение переросло в спор о том, что делать сегодня вечером.

Расс пытается сдержать смех, одновременно пряча свой телефон от Авроры. А я снова возвращаюсь к чату с Хэлли.

Я (очень неохотно) переключаюсь на чат своих друзей.

⁂

Мне кажется, каждый в Лос-Анджелесе решил прийти в этот бар сегодня вечером, и я еще даже не нашел Хэлли.

По словам парней, которые с большим удовольствием ведут счет, ко мне подкатывали четыре девушки, но я этого не заметил. Не знаю, сколько раз я проверял свой