Пять мгновений любви - Мария Александровна Савельева

– Но я вижу, как ты на нее смотришь, и эти знаки внимания… Чего тогда от нее хочешь? Думаешь, Ярослава из тех, кто согласится на несерьезные отношения или перепихнуться где-то в подсобке? – Прозвучало довольно грубо, от Виты он такого не ожидал, но видел, как она взвинчена.

– Нет, она не согласится, – Юра снова прокрутил дорожку вперед, нечаянно удаляя последнюю правку, отчего выругался, потому что последние минут двадцать потратил именно на нее. Вита не сводила с него внимательного взгляда, словно хотела разгадать, что же творится в его душе, но он сам не знал. Там царил страшный беспорядок. Раздражение поднялось в груди, подступая комом к горлу. – Ну что ты на меня так смотришь? Наш разговор какой-то бессмысленный.

– Просто ты так уверенно со мной согласился, будто уже пробовал, – раздраженно фыркнула Вита, собирая вокруг себя вещи в большой дорожный рюкзак, с которым ходила во время концертов. Сумка, как у Гермионы Грейнджер: там лежали и учебники, и аптечка, вода, изредка еда, краски всех цветов, косметические принадлежности для нанесения грима, нитки с иголкой, булавки и, кажется, даже молоток, который звякнул после того, как она встряхнула весь свой багаж.

– Было дело. Год назад, – нехотя признался Юра. – Я ей переспать по пьяни предложил. – У него появилось стойкое желание ее разочаровать, потому что она продолжала смотреть на него преданными глазами, а он такого точно не заслуживал. Вита замерла с поднятой рукой, в которой держала метровую рулетку.

– Но… она ведь была школьницей тогда?

– Да, но ей уже было восемнадцать, не переживай. Ты домой собираешься?

Она заторможено кивнула, опуская руку.

– Поехали вместе, мне сегодня на работу выходить, – устало сообщил он, закрывая ноутбук и прикидывая, сколько ему получится поспать, если придется доделывать задание Савелия к завтрашнему утру. Взгляд зацепил бутылку Яры, черную с розовыми фламинго. На лице появилась глупая улыбка, потому что она так прекрасно характеризовала свою хозяйку. Роковая снаружи и такая яркая, ребяческая внутри. Он бережно положил ее к себе в рюкзак вслед за ноутбуком и открыл приложение «Такси».

Глава 7

НЕЗАКАТ – По твоей шее

Ярослава

Сквозь приоткрытое кухонное окно проникал свежий октябрьский воздух, пропитанный запахом дождя и мокрого асфальта. Он наполнял легкие и приятно холодил босые ступни. Занавески тихо развевались от малейшего дуновения. Ярослава зажгла свечу, которая всегда стояла на столе, чтобы свет не мешал ее родителям спать.

Она сразу же после репетиции от усталости и всех эмоциональных потрясений отключилась, даже не переодеваясь, а теперь, выспавшись, бодрствовала в три утра. На столе уже лежало штук пять фантиков от «раффаэллок», и она тянулась к очередной конфетке.

Стас так и не объявился, Саша жутко расстроилась, Руслан вылил все спиртное отца в раковину, Миша сдал зачет, а Яра пыталась вернуть себя на землю.

Она не удивилась, что Юра сказал о том, что не хочет отношений. Где-то глубоко внутри Яра так и думала, но, проанализировав его поведение и знаки внимания, пока была занята поеданием конфет, поняла, что они говорили об обратном. А может быть, ей просто хотелось, чтобы этот мистер я-такой-загадочный-и-неприступный посмотрел на нее, и просто-напросто все придумала.

Яра чувствовала притяжение. Такое, какое никогда не испытывала ни к одному человеку. Скорее даже странную связь, которая, словно тонкая ниточка, тянулась к нему, как только он оказывался рядом. И она могла поклясться, что и Юра этого отрицать не станет, но его ответ был краток и понятен. И ей оставалось лишь радоваться, что она не успела с головой влюбиться и надумать всякой любовной чепухи.

Она похвалила саму себя за сохранение холодного разума и с удовольствием съела еще «раффаэллку».

Раздалось шлепанье босых ног по линолеуму, и на кухню зашла Маша в теплой голубой пижамке с белыми медведями. Вся взъерошенная, она напоминала девочку из рекламы «Несквика». Сестренка сонно потерла глаза и широко зевнула.

– Ты чего не спишь? – Она взобралась на стул и жадно посмотрела на конфеты.

– Ты знала, что конфеты ночью вкуснее? – прошептала Яра, протягивая ей одну. Маша спрятала ее в кулачок и радостно улыбнулась. – А ты чего не спишь, мышка?

– Аня опять храпит, а еще я пить захотела.

Ярослава достала стакан и налила сестренке воды. Та принялась пить, смешно причмокивая, а потом с наслаждением выдохнула.

– А ты правда собираешься от нас съехать? – подперев маленькими кулачками подбородок, спросила Маша.

– Не говори глупостей, куда я от вас денусь? По крайней мере, в ближайшее время.

– Хочешь, я тебе открою секрет? – прошептала заговорщицки сестренка.

Яра наклонилась к ней, подыгрывая, будто кто-то их подслушивает.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала от нас, потому что ты – самая лучшая сестра в мире! – провозгласила Маша, будто даровала ей титул королевы, не меньше. Но, на самом деле, это так и было – самый близкий сердцу и дорогой титул, заработанный бессонными ночами, шалостями, смехом, иногда вседозволенностью, а иногда и ссорами, слезами, а потом теплыми объятиями, проведением вместе свободного времени и единением душ.

Ярослава захихикала, прикрывая рот ладошкой, и чмокнула свое маленькое сокровище в пухлую щечку.

– А ты – самая лучшая младшая сестренка!

– Вот это ты завтра про меня Ане и скажи, – ликовала Машка, беззастенчиво стягивая еще одну конфету.

– Положи обратно, завтра утром ее съешь, а сейчас надо спать, – все же статус старшей сестры надо было поддерживать.

Она насупилась, но все же отодвинула ее от себя. Яра смела кокосовую стружку со стола в один фантик, собрала обертки и выкинула все улики в мусорное ведро. Задула свечку и взяла Машу за ручку.

– Пошли спать, мышонок.

– Я рядом с этим храпуном не усну!

– Со мной ляжешь.

Она раньше делила комнату с Владиславой, но та вот уже как год съехала от них к своему мужу, поэтому в ее распоряжение перешли целые хоромы. Летом они продали их раздельные кровати и купили одну большую, что способствовало завистливым вздохам младших Воронцовых.

Ярослава достала еще одну подушку, уложила сестренку и легла рядом, крепко обняв. Из-под одеяла тут же послышалось довольное сопение, которое постепенно выравнивалось, становилось все глубже и тише. Она уже начинала засыпать, когда услышала сонное, еле слышное бормотание:

– Я тебя так сильно люблю, что, если ты приведешь жениха, я ему все ботинки фантиками набью.

Она весело фыркнула в подушку, а после ей приснилось, как Юра стоит в их коридоре и бесконечно вытаскивает шуршащие бумажки из своих кроссовок. Она над ним смеялась, а он стоял смущенный и