Матч-пойнт - Настя Ненастьева
Порывшись в огромной сумке (такое ощущение, что теннисисты носят там как минимум контрабас), Петя вынул оттуда бутылку воды и протянул девушке. Та без колебаний приняла ее и чуть ли не одним глотком осушила половину.
– Да ты не Кошкина, ты Хрюшкина, – заметил Петя. – Вот все на себя пролила.
Катя поперхнулась, услышав знакомые слова. Она до жути боялась неловких ситуаций. Точнее того, что кто-то увидит, ткнет пальцем и посмеется. Больше всего на этот ее «бзик» повлияла одна история из детства.
Лето на севере наступало поздно, а иногда и вовсе было таким, что назвать его летом язык не поворачивался. Когда снег начинал таять, а природа просыпаться, хотелось жить, дышать полной грудью и, разумеется, активничать. Папа привез на Новый год из командировки Кате новехонькие резиновые сапоги, которые дожидались своего выхода много месяцев. И вот, когда потекли ручьи и вход в подъезд перекрыла огромная лужа, Катя нарядилась во все светлое – праздник же! – напялила сапожки и радостно отправилась их испытывать.
Мама, которая развешивала белье, несколько раз грозно пригрозила пальцем, велев вести себя аккуратно и не испачкаться. Но Кате было все равно: огромная лужа, которая напоминала ей море, у которого живут бабушка и дедушка, так и манила. А как на море добраться? Правильно, на самолете. Его, к сожалению, у Кати не было, но ведь птицы как-то летают. Стоит только подпрыгнуть повыше. Тогда можно и взлететь.
Пока Катя скакала в луже, за ней наблюдал сосед, который курил на балконе первого этажа. «Какая ты сегодня нарядная и красивая, Катюша. Ну просто принцесса», – похвалил он девочку, отчего та стала прыгать еще старательнее, пытаясь показать себя во всей красе. И в какой-то момент она поскользнулась и плюхнулась прямо в лужу. Светлая одежда уже не была покрыта просто капельками грязи, она из белой стала коричневой.
«Ну надо же, а была такая красивая, – разочарованно протянул сосед. – Не Кошкина, а Хрюшкина». После этих слов Кате стало так стыдно, что она готова была под землю провалиться. И с тех пор любое малейшее пятнышко вызывало дерганье глаза. Никто и никогда не должен больше видеть Катю Хрюшкину. А Петя, кажется, увидел.
– Где?
Катя встрепенулась и принялась шарить глазами по футболке в поиске капель. Петя тут же щелкнул ее по носу и рассмеялся.
– Ну вот же. – Он легонько сжал бутылку, которую девушка держала в руке, отчего вода из нее брызнула прямо Кате в лицо.
– Ах ты!
Спустя пару секунд до Кошкиной дошло, что произошло. Усталость как рукой сняло, она подлетела со скамейки и ударила Петю по боку ракеткой.
– Ты чего свои грабли распускаешь, Аверин? Боже мой, я потеряла два часа своей жизни на эту тренировку, чтобы в итоге убедиться, что ты… Что ты… Дурак!
– Ты не потеряла. Эти два часа мы были вместе.
Слова Пети тут же охладили ее пыл. За все это время Катю ни разу не посетила мысль о том, что Петя – ее главный соперник и враг. Казалось, что между ними не было никаких недоговоренностей, странного и, по сути, никому не нужного спора. Казалось, что они обычные друзья. А сейчас она чего взъелась? Обычная шутка, не более.
Катя откашлялась, прошлась ладонью по складкам юбки, поправляя ее, и напустила на себя гордый вид.
– Ладно, Аверин, я тебя прощаю, – хитро прищурилась она.
– О нет, вкрадчивый и спокойный тон, сплошная искусственность в голосе. – Петя отскочил назад. – Кажется, Кошкина что-то задумала.
– Гад двухметровый! – взвизгнула, смеясь, Катя, схватила с пола мяч и со всей дури лупанула им в Петю, который неловко развернулся, бросаясь в сторону.
Не отличавшаяся никогда особой меткостью, Катя попала в этот раз прямо в цель, а точнее – в яблочко. Мячик прилетел Пете в глаз, от еле слышного глухого удара девушку передернуло. Ракета тут же отправилась на скамейку, а Катя подбежала к Пете.
– Прости, я… Я не знаю, зачем так поступила, – виновато заскулила Катя. – Больно? Покажи!
– Все в порядке, – заверил Петя, прикрывая ладонью глаз.
Его нарочитая уверенность звучала настораживающе. Это Катю не устроило, и она попыталась отвести руку парня в сторону. Но у Пети была отличная, натренированная многочисленными соревнованиями реакция. Ведь зачастую доли секунды решают исход всего матча. Поэтому такой внезапный раздражитель, как Кошкина, его нисколько не удивил.
Петя ловко перехватил ее руку, бережно сжал в ладони. Катя попыталась вывернуться, но вместо этого оказалась в западне. От возникшего всего каких-то пару минут назад чувства товарищества не осталось и следа. Она ясно видела и чувствовала, что для них обоих эти движения значили нечто большее, чем простое ребячество.
В ярком свете, льющемся из окна, Катя могла рассмотреть капельки пота, свисающие с кончиков почти черных волос, блеск темно-коричневых, как агат, радужек глаз, почти сливающихся со зрачком, делающих глаза бездонными.
Прохладный ветерок снова ворвался в раскрытое окно, обнял Катю за голые плечи, и та в поисках тепла сама не заметила, как невольно придвинулась к парню. Петя слегка качнулся, но с места не сдвинулся и убрал вторую ладонь с глаза, после чего игриво улыбнулся ей с выражением «Попалась, Кошкина!».
Катя несколько раз моргнула и почувствовала, как внезапно ладошки стали влажными. Вместо того чтобы улыбнуться в ответ, пошутить, да и вообще хоть как-то отреагировать, она, точно хищная птица, устремила на Петю прямой и суровый взгляд ледяных голубых глаз. Однако тот ничуть не смутился.
– Отпусти, – скомандовала Катя.
– Ты прямая, как рельса, Кошкина, – сказал Петя, но подчинился.
И как только он отстранился, Катя снова ощутила холодок. То ли это тот самый озорной ветерок, то ли… Она невольно обняла себя за плечи, после чего опустила руки и спрятала их за спину.
Катя не могла понять, что чувствует прямо сейчас. Это состояние можно было сравнить с тем, которое испытываешь, когда все самое интересное, что могло бы (могло же, правда?) произойти, уже осталось позади, а новое, настоящее, оказалось не тем, чего хотелось бы.
И хотелось укорить себя за то, что предпочла отстраниться.
В выражении лица Пети промелькнуло что-то неведомое ей прежде. И это что-то показалось Кате таким… приятным? Наверное, потому что она уже которое время видела в Аверине обычного парня со своими недостатками и достоинствами. Ладно, может, и не такого уж прям обычного, но точно не типичного богатенького мажора. Петя больше не раздражал ее одним лишь своим присутствием, его усмешки были не колкими, а добродушными. А вспоминая их первую встречу и злосчастный чебурек, становилось стыдно.
Пауза как-то слишком долго затянулась. Нужно было что-то ответить, перевести тему или просто схватиться за ракетку, давая понять, что перерыв на отдых окончен.
Но ноги, которые еще не отошли от недавних тренировок в университете, нещадно ныли, а времени на обдумывание ответа не было. И Катя не нашла ничего лучшего, как спросить первое, что пришло в голову:
– Петя, ну так почему вы все-таки сюда переехали?
Его игривое и веселое настроение тут же испарилось. Катя пожалела, что задала этот вопрос, ведь таким угрюмым она никогда Аверина не видела. И даже мысли не допускала, что человек с миллионным состоянием и почти готовой карьерой теннисиста может грустить. А дело вовсе не в деньгах, оказывается.
Но Петя собрался и… рассмеялся. В подобной ситуации это было достаточно странно, ведь Катя уже увидела его истинные эмоции, но он все тем же своим привычным спокойным голосом ответил:
– Ты все не уймешься, Кошкина. Я же говорил, что из-за мамы.
– Прости. Просто… Ай, забудь.
Чувство неловкости усилилось. Катя развернулась к скамейке и намеревалась взять ракетку, но слова Пети заставили оглянуться:
– Мама сейчас болеет. Никто из мерзких газетных ищеек не должен узнать
