Измена. Не возвращай нас - Анна Томченко

— Ноя как? Я как? — беспомощно спросила я, ощущая страх от того, что Лина могла ко мне не вернуться, что она могла остаться навсегда с Олегом, и это означало, что я больше не увижу свою дочь.

Олег склонил голову к плечу и тяжело вздохнул.

— Варюш, сейчас будет лучше, если мы с ней уедем, она не успокоится. Она будет мотать тебе нервы. Я хотя бы не беременный, — выдохнул Олег и сделал шаг ко мне. Я находилась в таком состоянии беспомощности, что даже позволила ему прикоснуться к своим волосам, а потом его пальцы провели мне по лицу тонкие линии, и муж вынудил меня поднять подбородок. — Варюш, успокойся, все будет хорошо. Она переживёт этот момент со мной. Пусть лучше она меня и дальше кусает. Пусть лучше она дальше орёт на меня. Пусть она меня проклинает. Лучше я чем ты. Понимаешь?

У меня затряслись губы. На самом деле я понимала, что Олег в какой-то степени поступал очень благородно, принимая на себя весь огонь. С другой стороны, меня.

раздражало, что мы все оказались в этой ситуации из-за того, что Олег вовремя не смог остановиться и по справедливости, да, он сейчас должен был успокаивать ‘дочь. Но мне было страшно, что она больше не вернётся ко мне.

— Не плачь, — сказал тихо Олег — Я её заберу, и все будет хорошо, давай так сделаем?

Я нервно кивнула. И он, ничего не сказав, развернулся и пошёл в коридор, стукнул по двери детской, приоткрыл дверь, крикнул Женьке о том, что они поехали. Женя что-то ответил. Я даже не смогла разобрать, что именно. А когда вышла в коридор, Лина насупленная, уже стояла со своим рюкзаком.

— Ты ещё приедешь ко мне? — спросила я хриплым голосом, ощущая как сердце затормозило и остановилось в ожидании ответа.

26.

Варвара

Когда за Олегом и Линой закрылась дверь, я бессильно прижалась плечом к стене.

Слезы кипели на глазах, и хотелось просто забыться.

Дверь детской скрипнула, и сзади раздались тихие шаги. Женя подошёл и положил мне на плечо ладонь.

— Теть Варь, все будет хорошо, не расстраивайтесь, пожалуйста.

Я судорожно кивнула и зажала пальцами нос, чтобы унять противное свербение внутри.

— Просто мы же не все понимаем, — тяжело вздохнул Женя и, приобняв меня, развернул в сторону зала, довёл, посадил на диван, а сам медленно прошёл в кухню и снова включил чайник. — Знаете, когда мне было, наверное, лет восемь, я только так отцу нервы мотал, а ещё же тогда в школу пошёл, и мне казалось, что у нас семья какая-то неправильная, раз мать я почти не вижу все время, отец, бабушка и няня только. И я мало того, что не понимал, я был ещё очень злым и постоянно высказывал ему о том, что зачем ты меня забрал. Лучше бы я жил с мамой. Мама, у меня лучше. Ты плохой. А как бы он плохой был, потому что не дал досмотреть мультик. Он плохой, не поехал со мной на какое-то школьное день рождение. Он плохой, раз я получил плохую оценку. Всегда отец был плохой, и только когда я стал старше, уже бабушка мне объяснила, что как бы, ну, папа этого не заслуживал. Папа забрал меня, потому что хотел, чтобы я вырос нормальным человеком, чтобы я не перебивался, не ощущал того, что у меня только женское воспитание, и какая-то такая чисто бабская стервозность в характере. Отец хотел, чтобы его сын рос мужиком, а не бабой с яйцами. Скажем так, Лина сейчас просто не понимает, что всякое может случиться, но это не говорит о том, что вы плохая или дядя Олег плохой.

Я не выдержала и все равно заплакала.

Когда Женя принёс кружку с чаем мне на столик, я только судорожно кивнула и поблагодарила его за заботу. Он тяжело вздохнул и сел на диван напротив, наблюдая, как я медленными глотками пила обжигающий горячий чай.

А когда родится ребёнок, все будет ещё хуже, когда родится моя маленькая девочка Лина совсем не сможет пережить этот момент Ей и так сейчас не хватает любви, а что станет потом я не представляла:

Последующие два дня прошли у нас с Женей в каком-то сонном непонятном течении. Я почти не готовила, и все обеспечение как-то легло само собой на плечи Женьки. Я ощущала лютую беспомощность от того, что обо мне заботится чужой ребёнок. Но он улыбался слишком задорно, смеялся просто глазами и взмахивал на все рукой.

— Тётя Варя, да как будто первый день замужем. НУ что вы прям как маленькая. Ну подумаешь, сегодня у нас китайская еда. Завтра мы что-нибудь закажем, наверное, из итальянского ресторан. Да все нормуль.

Лина сама не звонила, и я перебивалась короткими сообщениями от Олега о том, что у них все в порядке, что она поела, она поиграла. Они купались в бассейне. Это было очень больно, я хотела слышать её голос, но вместо этого натыкалась на длинные гудки.

Утром третьего дня меня разбудил звонок. Из-за нервозности я слишком плохо спала и поэтому сразу среагировала, схватив мобильник.

— Варь, привет, я сегодня где-то в обед прилетаю, чтобы, может быть, не затягивать весь этот момент, я вас встречу где-нибудь, вы что сегодня планировали делать?

Я со сна не поняла, что разговаривала с Климом, и просто на автомате выдала:

— Женя, просил сводить его в какой-то магазин комиксов в центре. Мы можем остановиться где-нибудь в ресторане.

— Если тебе не сложно будет, то я был бы очень благодарен. Давай целую, — мягко сказал Клим и положил трубку. Я посмотрела на часы и поняла, что было ещё очень раннее утро, начало шестого и, прислушавшись к шорохам в квартире, поняла, что Женька спал. Нервно снова набрала Олега, но тот не брал трубку. Наверное, я сегодня вечером поеду к ним. Если Лина не захочет со мной поговорить, то я хотя бы просто на неё посмотрю.

Я чувствовала такую беспомощность перед маленьким ребёнком, потому что не могла здраво оценивать своё поведение.

Ближе к обеду Женька, уже собранный, вызвал такси, и мы поехали в магазин комиксов. Я сидела и пила какой-то ягодный летний чай, пока Женька выбирал, что интересного ему можно купить. Потом мы отправились в ресторан итальянской кухни и Давыдов младший вновь