Договоримся о любви - Александра Александровна Бузина
Немая сцена в саду разрешилась быстро – и к огромной неловкости всех ее участников. Пробормотав что-то о необходимости обсудить с боссом планы на завтра, Игорь спешно слинял. Я так и осталась стоять на месте, не в силах выйти из ступора. Едва мой несостоявшийся кавалер скрылся в сумраке, Ник шагнул ко мне. Нагнувшись, поднял с дорожки заколку и протянул в ладони. Вся его фигура была воплощением одного большого упрека, а во взгляде читалось что-то вроде осуждения, смешанного с жалостью. Этого хватило, чтобы моя неловкость сменилась злостью. С негодующим фырканьем я выхватила заколку и понеслась к дому, забыв о том, что полчаса назад сама хотела поговорить с Ником.
И вот теперь я подставляла лицо струям воды из душа и на чем свет стоит крыла друга. Этот болван не только помешал самому, возможно, долгожданному и романтичному моменту моей жизни, но и прежде, в лесу, успел посеять у меня внутри сомнения. И правда, Игорь был привязан к Стасе – и неважно, любовь это была, симпатия или просто чувство ответственности за наивную избалованную девчонку. Которая, к слову, с самого начала отнеслась ко мне по-дружески. Имела ли я право, пусть даже невольно, влезать в эти отношения? В них и так уже с головой забрался сумасбродный Воздвиженский, предназначивший крайне скользкого типа, этого Петра, в женихи дочери.
Я вспомнила, с каким восторгом Стася смотрела несколькими часами ранее на Игоря, принесшего ее любимую собачку. Эмоцию такой силы у обычно спокойной, даже безучастной Стаси я видела всего второй раз за время знакомства. Первый пришелся на ту памятную историю с картиной, когда девушка до смерти испугалась за отца. Сегодня же на ее лице зримо расцвело восхищение Игорем. Да, на людях эти двое предпочитали общаться с вежливой отстраненностью, но я-то помнила, что их связывали серьезные отношения. Старая любовь не ржавеет, что ни говори… А я – третий лишний. Так не лучше ли, в самом деле, уехать отсюда, прямо утром?
Выбравшись из ванной комнаты, я прокралась в свою светелку, по счастью, не встретив по дороге никого из обитателей дома. Упав на мягкую кровать, я еще долго не могла уснуть. Сначала по инерции ругала Ника, потом – саму себя, жалкую и слабохарактерную, не умеющую бороться за то, что дорого. Наконец вспомнила настойчивые губы, сильные руки, пьянящий аромат нежных белых граммофончиков – и слезы навернулись на глаза.
Новое безвозвратно сменяет старое – может быть, в мире цветов и так, а в нашей жизни все гораздо сложнее. Иногда приходится стряхивать с себя любовный дурман и смотреть в глаза реальности. Даже если это чревато разочарованиями и бессонной ночью на мокрой подушке.
* * *
Утром, кое-как раскачавшись после короткого нервного сна и гадая, как лучше вести себя с Игорем, я спустилась в столовую к завтраку – и тут же наткнулась на красноречивую сценку. Стася сидела в кресле в углу, бессильно уронив голову и закрывая ладонью глаза. Над девушкой склонился Игорь, держа ее за руку и что-то негромко втолковывая. Сердце кольнула ревность, но не успела я до конца испить горькую чашу разочарования, как герой моего недоромана поднял встревоженный взгляд.
– Майя, хорошо, что ты здесь! Поговори, пожалуйста, со Стасей, может быть, ты сможешь ее утешить. У нас новое ЧП…
Всполошившись, я пристальнее взглянула на Стасю: на ее коленях лежал платок, а по щекам, кажется, текли слезы. Ревность тут же уступила место волнению, и я вслушалась в негромкие всхлипывания.
– Папа… у него очередной приступ безумия. Ему везде видится мама. Я так за него боюсь… Он то в порядке, то начинается эта история с Жюли! Иногда мне кажется, что он болен… Вдруг его нужно серьезно лечить?
И Стася уронила лицо в ладони. Да что же стряслось у этих неугомонных хозяев усадьбы? Уловив мой недоуменный взгляд, Игорь поспешил пояснить, тщательно подбирая слова, чтобы не вызвать новые потоки слез:
– Сегодня с утра пораньше Кирилл Андреевич отправился на кладбище. Он бывает там как минимум раз в неделю, иногда – чаще. Поставил свежие цветы в вазу, немного постоял… и вдруг среди памятников увидел покойную супругу! Утверждает, что она пришла к нему, одетая во все белое. Постояла с секунду, молитвенно сложив руки, и растворилась в воздухе. Прямо призрак…
Ого, это что еще за новости? Число мелких событий иррационального свойства в этом местечке множилось с пугающей скоростью. Хотя не таких уж и мелких, если Воздвиженский, по словам Игоря, вернулся с кладбища в состоянии шока, заперся в своей комнате и не выходит вот уже пару часов.
– Мама любила белый цвет, – в задумчивости произнесла Стася, немного успокаиваясь. – Когда готовила или подавала пирожные в кондитерской, всегда надевала белый фартук с кружевом, а волосы убирала под чепец. Может быть, папа просто вспомнил… Хотя он утверждает, что точно ее видел!
И слезы снова заструились по ее щекам.
– Опять двадцать пять, – вдруг раздалось совсем рядом. Мы дружно встрепенулись и увидели стоящего на пороге Ника. Судя по скептически скрещенным на груди рукам, он услышал часть истории и не удовлетворился объяснением магического свойства. – Какие еще призраки? Наверняка есть и рациональное объяснение.
– И заключается оно в том, что папа свихнулся! – резко бросила Стася сквозь слезы. – Похоже, ему нужно показаться врачу. Только как уговорить, ума не приложу…
В самом деле, какой ужас! Вчера вечером, разозлившись на весь свет, я уже подумывала собрать вещички и поутру укатить домой. Но разве можно было бросить Стасю в таком состоянии? А где ее дражайший Петр? Разве ему не положено утешать девушку в такую минуту – на правах жениха?
– Погодите-ка, нужно рассуждать здраво, – завел старую пластинку Ник, невозмутимо намазывая маслом мягкую булочку. Его хладнокровию впору было позавидовать. Или речь шла о безразличии? – Призраков не существует. Кирилл Андреевич наверняка обознался. Кто-то просто мелькнул между памятниками, и ему почудилось…
– Ага, в понедельник, в девять утра, на загородном кладбище, – безжалостно парировала я, на миг забыв о необходимости щадить чувства Стаси. Сильно все-таки Ник насолил мне вчера, хотя и невольно! – Может быть, там и вовсе никого не было, а ему как раз привиделось…
– Да, объясните-ка, – он, казалось, не заметил легкого намека на враждебность в моем тоне, – откуда вы все вообще узнали об этой истории?
Молодец, вот действительно вопрос вопросов! Я могла сколько угодно обижаться на друга, но мыслил он здраво, факт. К счастью, в этой столовой нашелся еще один здравомыслящий и хорошо осведомленный человек.
– Михаил рассказал, – пояснил Игорь. – Он сопровождал Кирилла Андреевича, они решили проехаться на велосипедах и заодно заглянуть на кладбище. Вернулись раньше, чем рассчитывали, Кирилл Андреевич сразу заперся в комнате, а Михаил в красках описал происшествие Стасе… Собственно, у нас есть только его свидетельство. Да, сам он никакого призрака не видел – чуть задержался, ставил велосипеды у калитки, пока босс прошел вперед.
Так-так, интересно! Я с готовностью ухватилась за новую информацию, крепко задумавшись. В эту минуту мне хотелось не только помочь Стасе, но и доказать всем, и прежде всего Нику, что я тоже способна генерировать умные вопросы и блестящие идеи. Как там нас учили на университетских занятиях по логике? Анализ, синтез, индукция, дедукция…
Последовательно, стараясь не упустить ни одной детали, я вспомнила странные события, произошедшие в усадьбе за время нашего короткого визита. Упавшая картина, появление Жюли, возможное отравление, история с дамой червей, сорвавшаяся с поводка Мими, призрак на кладбище… Мы были свидетелями – а иногда и участниками – всех этих событий. Кроме сегодняшнего «приключения», о котором мы узнали со слов Михаила.
Похоже, я что-то нащупала… Повинуясь смутной интуиции, я последовательно воскрешала в памяти все недавние казусы. Вот Михаил подает нам тающее во рту крем-брюле, вот суетится с пузырьком лекарства над боссом, вот протягивает ему новую колоду карт, а вот растерянно
